Эллисон Бреннан - Умолкшие

Ной уставился на Рогана.

– Я уверен, что отдел компьютерных преступлений рассматривает все возможности, но я передам им твои вопросы.

Шон помотал головой.

– Это моя работа. Я этим занимаюсь. Могу проконсультировать, помочь…

– Нет, – сказал Армстронг. Затем проворчал: – Спасибо за предложение, Но мы ведем это дело внутриведомственно. Это одна из причин, почему Люси отстранили. Пресса. Мы не можем позволить, чтобы убийца узнал что-нибудь, что позволит ему отвертеться от судебного разбирательства, когда и если мы его найдем.

– У меня есть разрешение, – сказал Шон.

Люси схватила под столом руку Рогана. Она действительно не хотела, чтобы он в это лез. Шон был хорошим специалистом, но не мог соперничать с отделом расследования компьютерных преступлений ФБР.

– Что касается убийства Николь Беллоуз, – сказала Люси, меняя тему, – то Джейни прислала мне сообщение, что они получили ордер на распечатку данных провайдера виртуальных номеров. Это займет пару дней, но мы получим имя зарегистрированного владельца, список номеров и куда их перенаправили.

– Виртуальные номера? Есть же с десяток способов обойти их! – сказал Шон. – Купить предоплаченную кредитную карту за наличные и использовать ее для получения номера.

– И почему я не удивлен? – вздохнул Ной.

– Это же элементарно. Но не все используют виртуальные номера для нелегальной деятельности. Этим пользуется и законный бизнес.

– Это все равно займет несколько дней, – сказал Армстронг. – Я и прежде имел дело с такими компаниями, и ордер должен быть железным. Законы о неприкосновенности личной жизни и все такое.

– Ты против неприкосновенности личной жизни? – резко спросил Шон.

– Когда это идет на руку преступникам.

– Это наводка, и система в таком случае работает, – вмешалась Люси. – Защищает частную жизнь и добывает информацию, которая нужна нам для поиска убийцы Николь. Мы не знаем, какой номер выведет на ее убийцу, но это может дать нам очередной кусочек мозаики.

Ной положил вилку – он съел все дочиста.

– Еще? – предложила Кинкейд.

– Нет, спасибо. Мне завтра рано вставать. Держи меня в курсе своего расследования.

– Конечно. – Люси пошла к двери.

На пороге Ной помедлил, затем сказал:

– Вечером на совещание приезжал Ганс Виго. Я поговорил с ним об убийстве Беллоуз. Он согласен, что убийца еще раз нанесет удар. Он также говорит, что убийца – не психопат. Честно говоря, я не понимаю, откуда он это знает.

– Зато я понимаю.

– Да?

– Убийца жесток и не чувствует угрызений совести, так что некоторые назвали бы его психопатом, но у настоящего психопата преступление вызывается психическим расстройством. Жестокий психопат может сочувствовать своим жертвам, но необходимость убивать или причинять боль отодвигает сочувствие на задний план. Социопат может не быть жестоким, но у него полностью отсутствует сочувствие. Взять, к примеру, мошенника, который выманивает сбережения у восьмидесятилетней старухи, – никакого чувства вины за то, что он ломает ей жизнь, даже если она умрет от голода на улице. Но тот же самый мошенник никогда хладнокровно не застрелит женщину. Социопаты не всегда жестоки. Однако если тебе попался жестокий социопат, он гораздо менее предсказуем, чем психопат, которого куда легче вычислить, когда определен его почерк. Я думаю, Ганс понимает, что убийца хотел убить именно Николь Беллоуз, поэтому он ее и убил. Не потому, что убийство доставляет ему глубокое удовольствие или имеет какой-то смысл. Психопат подождал бы несколько дней, может, недель или месяцев прежде, чем убить снова. А этому убийце не надо остывать. Он намерен выполнить свой план, каким бы тот ни был, а потом может больше никогда никого не убить.

– Если будет еще убийство, сразу звони мне, – сказал Ной.

– Конечно.

Люси хотелось спросить его, что он сказал Гансу – если сказал, конечно – об их разговоре сегодня утром. Ей хотелось знать, внес ли Армстронг что-нибудь в ее характеристику. Но он ничего не сказал, а она не стала спрашивать.

– Доброй ночи.

Ной ушел, так и не сняв странного напряжения между ними. Но все же он зашел, хотя и не должен был, – возможно, так он давал ей понять, что все в порядке.

Кинкейд вошла в большую комнату. Шон стоял, на его виске пульсировала жилка.

– Что с ним нынче такое?

– Ты всегда это спрашиваешь.

– Но тут что-то еще.

– Я рассказала тебе, что наговорила ему сегодня утром. Я перешла границу.