Линда Лафферти - Проклятие Батори

Дейзи припарковала машину в конце Ред-Маунтин-роуд, рядом с рекой, и, плотно засунув в уши наушники, направилась вдоль реки по Рио-Гранде-трейл. Она улыбалась, снова и снова слушая песню группы «Дорз»:

Валил густой снег, совсем как в январе. Он скапливался на ветвях, стряхивая с осин последние желтые листья. Дейзи брела по снежной тропинке, глядя на реку. Вдоль берега уже намерз лед, но дальше была вода; темная, она быстро бежала меж укутанных снегом камней.

Снег усиливался, он садился на ресницы и залеплял глаза, несмотря на капюшон. В наушниках гремели Джим Моррисон c группой «Дорз».

Бац!

Она не услышала, как он мчался по дорожке, и растянулась на земле, изрыгая ругательства. Ее ноги перепутались с ногами врезавшегося в нее лыжника.

Его наушники болтались на шее, оглашая улицу песней группы AC/DC.

– Черт побери! Ты в порядке? Я думал, тут нет никого, – сказал он.

– Разве меня не было видно ?

– В том-то и дело. Все этот долбаный снегопад. Ты оказалась прямо посреди лыжни.

– Ну и идиот!

– Не поранилась?

– Отстань от меня!

От столкновения шерстяная шапочка свалилась с курчавой светловолосой головы лыжника, и Дейзи узнала его. Они учились в одной школе. Он был сноубордистом. «Один из тех экстремалов, что выступают на соревнованиях X-Games, – подумала она. – Мне пришлось пойти на митинг в его поддержку». Готы ничего так не презирают, как подобные митинги.

Он отполз и поднял ее на ноги, хотя сам оставался на лыжах.

– Черт побери! Теперь я потеряла свои наушники.

Дейзи все еще слышала, как из его наушников вырывается его музыка – последнее оскорбление. Тяжелый рок. Грохот.

– Вот они! – воскликнул парень, вынимая наушники из снега, и криво улыбнулся ей. – Да ты бойкая, девочка-готка.

– Вали отсюда, жопа!

Он сморщил нос, смеясь над ней.

– Что смешного-то?

– Трагедия закончена, ладно? Мир.

Он протянул ей мокрые наушники и нажал кнопку паузы на своем айподе.

– Слушай, я действительно не хотел. Извини.

Сильный порыв ветра сдул снег в сторону. Лыжнику приходилось почти кричать. Дейзи ощущала в его дыхании запах чего-то вроде фруктовой жвачки. Запах тропиков среди снежной бури.

– Ладно, ничего, – пробормотала она.

– Знаешь, тебя было трудно заметить, – сказал он ей в ухо.

– Что? Потому что я не одета в яркие цвета, как какая-нибудь девица из группы поддержки?

– Эй! Я этого не говорил. Одевайся как хочешь, это круто. Я ведь тебя просто не заметил.

Дейзи смахнула снег с пальто, отряхнула капюшон.

– Хочешь, провожу тебя до твоей машины, или домой, или еще куда? – предложил он. – Снег-то серьезный.

– Нет, я дойду до моста Слотерхауз, а там сяду на автобус. На нем доберусь до своей машины. Я припарковала ее там, на обочине.

Он с сомнением посмотрел на нее, стуча палкой по лыжам, чтобы сбить наросший лед.

– Ты уверена, что все в порядке?

– Да, да, уверена.

«Дерьмо», – подумала Дейзи. Не хотелось, чтобы он принял ее за неженку только потому, что она не катается на лыжах и не занимается каким-нибудь ужасным зимним видом спорта.

– Знаешь, я занималась конным спортом и набила много шишек, – сказала она. – Ломала ребра, дважды ломала руку и один раз вывихнула плечо. Так что это ничего.

– Да? – Его лицо сложилось в улыбку. – Мне тоже все это знакомо не понаслышке. – Он счистил снег со своих защитных очков. – Ладно, увидимся на курсах испанского.

Он посещает те же курсы испанского?

Парень помахал ей палкой и укатил, исчезнув в снежном вихре.

Через долгие полчаса, изрядно вымокнув, Дейзи перешла реку и стала взбираться по крутому Семетри-лейн, направляясь к городу. Подъем был долгий, но на вершине можно было сесть на автобус, чтобы проделать остаток пути. Улица была безмолвной, из-за бури двери и окна домов были плотно закрыты. Единственной живой душой была женщина, щеткой сметавшая снег со своей машины. Она бросила работу и уставилась на Дейзи, когда та проходила мимо. Девушка ощущала ее взгляд у себя на спине, поднимаясь по улице и спотыкаясь о глыбы льда, которые снегоочиститель отбросил на обочину.

Семетри-лейн. Она подошла к кованой железной ограде, окружающей могилы и массивные вековые тополя. Настоящий гот никогда не пройдет мимо кладбища, не воздав ему почтения.