Марджери Эллингем - Спрячь меня (сборник)

Он продолжал, поглаживая бархатный квадратик:

– Потом у нее появились деньги. Не знаю, был ли там какой-то мужчина, но некоторое время она всюду появлялась с юношами из балета и водила маленький автомобиль. Даже купила одно из наших платьев. Я ее тогда часто видел. Откуда деньги, она не рассказывала, но они у нее были, это точно.

Мистер Кэмпион быстро на него взглянул. Его узкое лицо словно осветилось.

– Это было в 1934 году, когда исчез Портленд-Смит?

Рекс поднял голову. В его тоскливых, тревожных глазах вспыхнула искра интереса.

– Да, – сказал он. – Портленд-Смит исчез восемнадцатого июня. Я запомнил, потому что это годовщина битвы при Ватерлоо. У Каролины Адамсон деньги появились задолго до того. К нам она пришла за платьем в начале весны, значит, уже тогда какое-то время была при деньгах. Она выбрала прелестное серое муаровое платье и купила его в обход скупщиков. Мадам обожала это платье. Было это три года назад. В начале осени Каролина опять оказалась на мели, в тот период Гайоги Ламинов ее и порекомендовал. Она была хорошей моделью, но не слишком приятной девушкой. За что-то злилась на Гайоги, хотя он довольно много для нее сделал. У него, помнится, были свои проблемы. «Золотая груша» открылась то ли в апреле, то ли в мае 1934-го, а к январю Бьёрнсон сильно подвел Ламинова, и у них возникли большие финансовые проблемы.

– А я думала, что Гайоги просто был управляющим «Золотой груши», – вставила Вэл, остановившись у стола.

– Нет. Он вложил туда деньги. Бьёрнсон всегда предпочитал, чтобы с ним вкладывался кто-то еще. Кроме того, я знал Бада Хокея, который заведовал там музыкой, и он говорил, что Ламинов кому-то должен крупную сумму. Я еще гадал, кому он задолжал, потому что на просрочки никто не жаловался. Если там и был какой-то заемщик, то вел он себя тихо.

Последовала долгая пауза, во время которой все переваривали услышанное.

– Вы думаете, что Гайоги пустил в ход собственные деньги? – спросила Вэл наконец.

Рекс пожал плечами, скрутил из бархата розочку и полюбовался ею на вытянутой руке.

– Похоже на то, мадам. Но когда «Больё» закрылся, у него ничего не было. На этот счет ходили сплетни, но мало что интересного – так, догадки… – Он застенчиво хихикнул. – О деньгах вечно сплетничают.

Мистер Кэмпион размышлял об услышанном, и Вэл вторглась в его мысли очередной постоянной шуткой их детства:

– Доказательств нет, но я потеряла полупенсовик, а ты ешь орехи, – заявила она.

Он кивнул. Портленд-Смит застрелился в июне, а у мисс Адамсон с предыдущей зимы была масса денег. После самоубийства она снова села на мель. Вслух он ничего не говорил, но знал, что Вэл следит за его мыслями. Между ними существовала та загадочная бессловесная связь вроде телепатии, которая часто встречается у кровных родственников.

– Не знала, что они были знакомы, – сказала Вэл.

– Каролина Адамсон и Портленд-Смит? – переспросил Рекс. – Я не скажу наверняка, но думаю, что были. Это просто впечатление – тогда еще распространилась какая-то шутка насчет их схожести с Джорджией Уэллс. Не помню. Не уверен даже, что и вправду ее слышал. Это все только сплетни.

– Какой вы, оказывается, сплетник, Рекс, – весело произнесла Вэл. – Несколько слов тут, несколько там – и вот вам история.

Тот покраснел и захихикал, чуть ли не извиваясь от смущения.

– У меня очень хорошая память, – чопорно сообщил Рекс. – И мне интересно знать, что творится вокруг. Но я стараюсь не делать выводов, потому что это очень беспокойное занятие.

Вдалеке зазвонил колокольчик, и Вэл пошла открывать.

– Вот и Джорджия, – сказала она. – Спасибо, Рекс, я спущусь сама. Мне так хочется.

Тот учтиво поклонился и открыл ей дверь. Каждый его жест был тщательно продуман, и во всем поведении чувствовалось какое-то напускное, слегка нервозное нахальство, неуместное в любой ситуации. Он вернулся к каминной полке и протянул руку к своему квадратику ткани. Бархат темным озерцом лежал на белом мраморе, и, почти коснувшись его, Рекс вдруг отдернул руку, после чего усилием воли заставил себя взять его и выбросил в корзину.

– Ее зарезали, так? – спросил он. – Мне вдруг бархат об этом напомнил. Очень красивый материал. Мягкий и прекрасно драпируется. Но напоминает цвет запекшейся крови. Я во Франции этого навидался.

– Во Франции?

Мистер Кэмпион был удивлен. Женоподобный образ Рекса никак не вязался с военными подвигами.

– С четырнадцатого по семнадцатый год, – поспешно ответил Рекс. – Сомме и Марна. Был обычным солдатом. Офицерского звания так и не получил. Это было давно, но я тогда многому научился. С тех пор не терплю уродства и дискомфорта. Надо будет сказать мадам насчет бархата. Жаль, что сейчас так популярны все эти сливово-малиновые оттенки. Мода пошла с коронации, конечно, но мне она не нравится. Не ассоциируется с королевской семьей.