Фергюс Хьюм - Потайной ход

– Подпись, подпись! – неожиданно вскричал Карэнби, и Мэллоу торопливо протянул ему документ и перо. Карэнби подписал исповедь дрожащей рукой, и остальные двое заверили его подпись. После Йо снова повернулся к своему пациенту, но тот откинулся на подушки. На его лице застыла печать смерти.

Катберт позвал слугу.

– Лорд Карэнби умер, – тихо сказал он.

– Да, милорд, – ответил слуга, и Мэллоу вздрогнул, услышав свой новый титул. Теперь он был лорд Карэнби, поскольку его дядя умер.

Прежде чем покинуть комнату умершего, Мэллоу – теперь лорд Карэнби – запечатал признание в присутствии Йо и вместе с ним вышел в гостиную.

– И что вы будете с ним делать? – спросил врач, кивая на конверт.

– Отдам своему адвокату, чтобы хранил вместе с фамильными документами, – ответил Катберт. – Я думаю, вы согласитесь со мной, Йо, что незачем делать содержимое достоянием публики. Мой дядя мертв.

– Даже если бы он остался в живых, я посоветовал бы вам хранить молчание, – мрачно ответил Йо. – Эта женщина заслуживала своей участи, пусть это и был несчастный случай. Она сломала Карэнби жизнь. Он мог бы жениться на Селине Лоах и жить счастливо, если бы не она.

– Тут вы не правы. Винить во всем надо Изабеллу Октагон. Вот кто стал настоящей роковой женщиной для моего несчастного дядюшки. Если бы не она, ничто не помешало бы ему жениться на Селине, и он не попал бы в сети Эмилии. Эмилия не убила бы Селину, и в результате через много лет мой дядя не погиб бы от руки Бетшебы Сол.

– Кто это – Бетшеба Сол?

– Маракито. Но вы не знаете всего, да и я не считаю нужным пересказывать эту гнусную и трагическую историю. Я уберу эти бумаги подальше и никому ничего не расскажу, кроме Дженнингса.

– Того детектива! – удивленно воскликнул Йо. – Думаете, это разумно? Он же может вытащить все наружу!

– Нет. Он нашел логово фальшивомонетчиков, и ему достаточно славы. Узнав правду, он прекратит расследование этого дела. Если я промолчу, он будет продолжать рыть и сделает несколько неприятных открытий.

– Да, наверное, лучше рассказать ему. А мисс Сэксон?

– Она никогда ничего не узнает. Пусть думает, что Эмилию убила Маракито. Правду будем знать только мы с вами и Дженнингс.

– Можете положиться на меня, – сказал Йо, пожимая Катберту руку. – Хорошо, а что вы будете делать теперь?

– С вашего позволения, я попрошу вас остаться здесь и сделать все необходимое для выноса тела. Я хочу нынче вечером поговорить с миссис Октагон. А завтра я сделаю все, чтобы останки Карэнби перевезли в наше семейное гнездо в Эссексе.

– Сначала будет следствие.

– Да бога ради. Маракито мертва, и ничто, порочащее семейство Мэллоу, не всплывет на поверхность. Вам на следствии не надо ничего говорить о том, что кислота предназначалась Джульет.

– Сделаю что смогу. Но ее тоже будут допрашивать.

– Я намерен повидаться с ней вечером.

– А как насчет миссис Октагон?

– О, – сказал новый лорд Карэнби с недоброй усмешкой, – я хочу разобраться с миссис Октагон раз и навсегда.

– Но вы ведь не расскажете ей об убийстве?

– Конечно, нет. Она сразу же всем все выложит. Но то, что она знала настоящее имя Эмилии и покрывала убийство сестры, заставит ее сдаться. Я не хочу, чтобы Джульет и дальше боролась с мамашей. Но открою я очень немногое.

После этого Катберт ушел и взял кеб до «Святилища Муз». Он приехал туда в десять, и дворецкий сообщил ему, что мисс Сэксон лежит в постели с головной болью, а миссис Октагон не велела принимать мистера Мэллоу. Бэзила дома не было, как и мистера Октагона. Катберт спокойно выслушал, затем дал дворецкому, с которым был знаком, полусоверен.

– Скажите миссис Октагон, что ее желает видеть лорд Карэнби.

– Но, сэр, я не могу…

– Я – лорд Карэнби. Мой дядя умер нынче вечером.

Дворецкий выкатил глаза.

– Да, милорд, – тут же сказал он и проводил Катберта в холл. – Думаю, я не обязан говорить, что это вы, милорд, – заметил он, усадив посетителя в гостиной. – Боюсь, хозяйка рассердится.

– Не беспокойтесь насчет этого, Сомс. Скажите ей, что пришел лорд Карэнби.

Дворецкий быстро ушел, горя нетерпением рассказать об этом остальным слугам.

Катберт сидел у стола, на котором горела электрическая лампа. В его кармане лежало признание, и он улыбнулся, подумав, как миссис Октагон была бы рада его прочесть. Однако у него и так хватало средств заставить ее вести себя как должно. Он не собирался уходить, пока не вынудит миссис Октагон согласиться на свадьбу и пообещать, что она уедет за границу вместе со своим многообещающим отпрыском, Бэзилом, на неопределенный срок. Так Катберт надеялся отделаться от нежелательных родственников и начать семейную жизнь в покое.