Рональд Нокс - Убийство на виадуке

И тогда мы видим, что от наших трудностей не так легко избавиться, что нам все-таки непросто одержать верх над своей тревогой…

Продолжения проповеди Мордент Ривз не услышал. Он сидел в машине, вел ее по дороге к зданию клуба и говорил самому себе:

– «Быть или не быть…» Черт возьми!

Вернувшись в клуб, Ривз зашел к Гордону; его собственные комнаты превратились в прибежище для неизвестных, а ему требовалось поговорить тет-а-тет.

– Ей-богу, так хочется, – начал он, – чтобы я вообще не ввязывался в эту гнусную затею.

– Применили метод мозгового штурма? Лучше снова займитесь гольфом. Волноваться из-за задачи, которая не имеет решения, бессмысленно.

– Я решил ее.

– Что?!

– Да, решил, но лучше бы я этого не делал. Послушайте, Гордон, я знаю, кто приходил ко мне в комнаты и брал моего Шекспира. Это был Мерриэтт.

– Хорошо, но не хотите ли вы сказать, что?..

– Это Мерриэтт брал моего Шекспира, ему требовалась цитата для сегодняшней вечерней проповеди. Я знаю, что вы скажете, – что Момери взял кто-то другой. Но нет, я побывал в комнате Мерриэтта и нашел у него Момери.

– Господи! Он что, просто валялся там?

– Да, на столе, прикрытый бумагами – думаю, намеренно. Несмотря на всю неловкость, мне показалось самым очевидным пересмотреть бумаги на столе Мерриэтта. И среди них я обнаружил открытку от Бразерхуда, датированную днем недельной давности, с благодарностью за подаренный экземпляр «Бессмертия» Момери.

– Но послушайте, этого же просто не может быть! Я к тому, что Мерриэтт никоим образом не похож на…

– Да, знаю. Обо всем этом я уже думал. Но обратимся к фактам. Полагаю, нет ни малейшего сомнения в том, что именно Мерриэтт побывал у меня в комнате вчера вечером. Зашел он наверняка за ершиком для прочистки трубки или за Шекспиром в поисках цитаты – в любом случае я ничего не имею против. Потом он, должно быть, увидел Момери на полке и, видимо, не мог не забрать его; ему было беспокойно, пока книга находилась у меня. Само собой, ростом он точно такого, как говорил Кармайкл, и курит «Трудовую армию», и трубки у него всегда засоренные.

– Да, но Момери мог понадобиться ему по какой-то причине.

– Так почему же он не сообщил мне, что взял его? Послушайте, давайте не будем пренебрегать фактами. Если позволите, я выстрою их в определенном порядке для вас; надеюсь, вы понимаете, что я тщательно продумал его. Во-первых, у Мерриэтта имелась причина недолюбливать Бразерхуда.

– Недолюбливать – да, но не стремиться его убить.

– Конечно, для нас с вами это не одно и то же, но мы понятия не имеем о том, какова в действительности натура священника. Мерриэтт в любом случае приложил немало стараний, чтобы выбить из местных жителей хоть немного благочестия. Так как же он должен относиться к человеку, который вдруг явился и попытался отнять у них жалкие остатки веры?

– Хорошо, продолжайте. Но само собой, это немыслимо.

– Далее, именно Мерриэтт подарил Бразерхуду книгу Момери. Бразерхуд, разумеется, взял ее с собой в Лондон, отправляясь туда на поезде в понедельник, но есть ли вероятность, что кто-нибудь еще мог обратить на это внимание? Только один человек знал наверняка, что эта книга есть у Бразерхуда, – тот, кто подарил ее.

– Но неужели Мерриэтт знал о том, что Бразерхуд связан с мисс Рэндолл-Смит, и о том, что он пообещал ей?

– Мы как раз подходим к этому вопросу. Он пока что не возник, если вспомнить, что именно было сказано в зашифрованном послании. Там говорилось: «Вы непременно погибнете, если решите отступиться от своей веры» – и теперь я усматриваю в этих словах сугубо богословский смысл, а мне известен в округе лишь один человек, способный послать подобное предостережение.

– Вы, похоже, придаете этим словам слишком большое значение.

– Далее, во вторник Мерриэтт приехал трехчасовым поездом. Он не делал из этого тайны, он сам рассказал нам об этом – почему? Именно потому, что он подстроил все так, будто бы убийство связано с поездом в 3.47: трехчасовой поезд был его алиби, и он стремился закрепить это алиби. Неужели вы не помните – перед тем как мы нашли труп, все мы обсуждали в курительной преступления, и Мерриэтт заявил, что преступнику очень важно вести себя в обществе естественным образом, чтобы обеспечить себе алиби? Этим он и занимался в тот момент.

– А я и забыл, о чем он говорил.

– Такие вещи не следует забывать. Вы, наверное, забыли и о том, что именно Мерриэтт поднял саму тему преступлений, заявив, что в такой день так и тянет кого-нибудь убить. Как видите, он не мог отделаться от мыслей о случившемся и решил, что простейший способ облегчить душу – естественным образом завести разговор об убийстве в отвлеченном смысле.