Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Интриганка-2

– Обязательно, – засмеялся Гейб.

Он снова в бизнесе!

Гейб и Диа назвали свою компанию «Феникс», потому что она поднялась из пепла их старой жизни.

Сначала все считали их психами. Коллеги-застройщики смеялись Гейбу в лицо, когда тот рассказывал о бизнес-плане «Феникса».

– Вы просто спятили. Никто из жителей трущоб не может позволить себе купить дом. А тот, кто может, рад сбежать миль за двадцать от этого района.

Другие были более откровенны:

– Когда рабочие разойдутся на ночь, черномазые спалят стройку. Эти трущобные крысы на что угодно пойдут от безделья. И кто в Пайнтауне согласится вас застраховать?

Как позже выяснилось, со страховкой действительно возникли проблемы. Ни одна приличная фирма не желала иметь дела с «Фениксом». Но когда Гейб уже стал терять надежду, на помощь пришла Лефу. Она познакомила Диа с бойфрендом одной из своих кузин. Парень работал в йоханнесбургском агентстве, занимавшемся страховкой исключительно чернокожего населения.

– Взносы слишком высоки, – честно предупредил Диа, вручая Гейбу условия страховки.

– Высоки?! – изумился Гейб, пробежав глазами колонку цифр. – Да парень скорее всего был под кайфом, когда печатал это! Скажи, мы заплатим половину.

– Гейб!

– Ладно, две трети.

– Гейбриел!

– Что?

– Это наш единственный выход. И то он делает Лефу одолжение. Дружеское.

– С такими друзьями и врагов не надо, – проворчал Гейб.

Они заплатили полную сумму.

К концу первого года существования «Феникс» был в дефиците на семьсот тысяч рандов. Они построили тридцать простых сборных типовых домиков с канализацией и электричеством, но не продали ни одного. Гейб страшно похудел и начал курить. Диа, имевший одного ребенка дома, а второго – на подходе, не терял оптимизма:

– Они продадутся. Я над этим работаю. Дай мне время…

Гейб выработал финансовую модель совместного владения, которую могли бы позволить себе большинство семейств из трущоб. Проблема заключалась в том, что ему никто не верил.

– Да пойми же, – втолковывал Диа, – белые несколько веков обманывали черных. Многие считают, что именно белые доктора принесли сюда ВИЧ.

– Но это чистый бред!

– А они так не думают. Уверены, что ты пытаешься украсть их деньги. Сама мысль о том, что они могут позволить себе дом, настоящий дом с канализацией и крышей, которая не протекает, совершенно им чужда. С таким успехом можешь пообещать им средство для вечной жизни или способ превращать конский навоз в золото.

– И что же нам делать?

– Тебе – ничего. Уезжай на несколько недель. Отдохни. Покажи своим полькам для разнообразия хоть что-то новенькое, кроме потолка твоей спальни.

– Ни за что, – покачал головой Гейб. – Я не могу бросить бизнес. Не сейчас.

– Я не прошу. Я приказываю! – рявкнул Диа. – Отвали! Я знаю, что делаю.

Две недели Гейб провел в курортном городке Мюзенберге, вместе с некоей девицей по имени Ленка. Когда-то поле яростной битвы между бурами и англичанами, Мюзенберг теперь был популярным курортом для зажиточных кейптаунцев: африканский вариант американского Хэмптонса.

– Класс! – выдохнула Ленка, когда они гуляли по променаду, по одну сторону которого выстроились викторианские особняки. – Класс! – восхитилась она, оглядывая широкие песчаные пляжи и бирюзовую воду Фолс-Бэй. – Класс! – радостно завопила она, когда к Гейбу на пляже подбежал щенок спаниеля и проворно надул на его пляжные шлепанцы.

Через два дня Гейб уже лез на стену. Если он снова услышит очередное «класс!», пойдет и повесится на гостиничных простынях.

Никогда, никогда больше он не поедет отдыхать с девушкой, чей ай-кью – ниже плинтуса. Даже если она похожа на Жизель.

В Мюзенберге было ужасно скучно. Смертельно скучно. Но будь он даже одним из семи чудес света, Гейб все равно возненавидел бы его. Потому что мыслями был в Пайнтауне.

Вернувшись в Кейптаун, он сразу помчался в офис. Бедняга так не нервничал с того дня, когда стоял перед судьей в ожидании приговора.

– Ну? – задыхаясь, спросил он Диа. – Что-то сдвинулось с места?

– Чуть-чуть.

Сердце Гейба упало.

Чуть-чуть? Им нужно все. Нужно, черт возьми, чудо. Придется отказаться от квартирки, перебраться назад, на Кеннеди-роуд. Или пора вернуться домой? Признать поражение и уплыть обратно, в Шотландию? Работы в доках, конечно, нет, но может быть…

– Все продано.

До Гейба не сразу дошел смысл его слов.

– Но я не… не… не… но…

– Знаешь, после двухнедельной разлуки я совсем забыл, как ты бываешь красноречив, – съязвил Диа.