Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Интриганка-2

Гейб уселся за стол и взял пышку. Он видел, как тревожится за него секретарь, и ее сочувствие трогало его. Последнее время он плохо ел и почти не спал.

Вздохнув, он стал просматривать почту. Каждый день Гейб получал десятки писем с просьбами о помощи и деньгах. Отказы были не самой любимой частью его работы. Но приходилось заниматься и этим. Если они станут разбрасываться деньгами, ничего не добьются. А еще столько нужно сделать!

Последнее время Гейб отказывал в просьбах чаще обычного из-за бреши, пробитой Лекси в финансах фонда. Вообще-то полагалось обратиться в полицию с заявлением о хищении. Но он не смог заставить себя сделать это. Во всяком случае, пока.

Увидев, чьим почерком сделана надпись на простом белом конверте, Гейб поперхнулся кофе. Брызги коричневой жидкости разлетелись по всему столу. Гейб не общался с Лекси с того ужасного дня в Хэмптонсе.

Чего она хочет?

Помириться?

Хочет ли он того же?

Он открыл письмо. Вот только письма не было. Один чек.

На сумму в три раза большую, чем украла Лекси.

Огаст Сэндфорд подозрительно прищурился.

– Не знаю, Джим. Кто еще едет?

Джим Барнет был главой – бывшим главой – производственного отдела «Крюгер-Брент». Временные управляющие компанией пригласили его на совещание вместе с небольшой группой других начальников отделов. Очевидно, на сцену вышел потенциальный покупатель, заинтересованный в приобретении наиболее прибыльных предприятий «Крюгер-Брент».

– Я, Макки, Алан Дейвз, Табита Кру.

– Табита? Их интересуют алмазные копи?

– Очевидно. И недвижимость.

– И никто не знает, кто этот таинственный благодетель?

– Нет. Да бросьте гадать. Не забудьте, нас пока что не слишком осаждают предложениями. Остальной рынок, по-видимому, считает нас чем-то вроде заразной болезни.

Огаст повесил трубку.

– Кто это был, дорогой?

Его любовница Летиша повернулась, поправила простыню и прижалась мягкой грудью к груди любовника. С тех пор как «Крюгер-Брент» обанкротилась, Огаст ни на что не годился в постели, словно какая-то невидимая нить связывала его «конец» с благосостоянием компании. Стоило увянуть второму, опустился и первый.

– Джим Барнет. Какой-то богатенький покупатель хочет потолковать с нами.

– Но это же хорошо, так?

Сунув руку под простыню от Фретт, Летиша легонько провела пальцем по его мошонке. В прежние времена ему это нравилось.

– Может быть, – пробормотал Огаст, ощутив, как дрогнул его до этой минуты мирно спящий воин. – Хороший признак? Надеюсь, что так.

«Мандрейк энд Коннорз» была одной из самых крупных и уважаемых бухгалтерских фирм на Уолл-стрит. В дни славы «Крюгер-Брент» они сделали состояние на работе с фирмой. Теперь же, по иронии судьбы, помогали проводить процедуру банкротства. Ревизия бухгалтерских книг такой огромной сети предприятий должна был занять месяцы, если не годы.

Огаст Сэндфорд вместе с пятью бывшими коллегами сидел в одном из конференц-залов «Мандрейк энд Коннорз». Еще месяц назад здесь заправляли бы шестеро членов правления. Но сегодня бал правил бухгалтер Уит Баркли, и это ему ужасно нравилось.

– Всем известно, почему мы собрались здесь.

Баркли был противным коротышкой со срезанным подбородком, намечающейся лысиной и постоянно мокрыми губами. Трутень, который вскарабкался на вершину муравейника, кишевшего такими же трутнями, только потому, что продержался на одном месте целых тридцать два года.

– Надеюсь, никому не нужно напоминать, что все, о чем говорится в этих стенах, остается строго конфиденциальным.

Остальные дружно кивнули.

– К нам обратилась компания, известная как «Сидар интернэшнл», выразившая заинтересованность в покупке наиболее прибыльных предприятий «Крюгер-Брент».

– И рудников тоже, – пробормотал Огаст.

Табита Кру окинула его злобным взглядом. Все знали, что Табита руководила отделом, отвечавшим за разработку алмазных копей и золотых рудников и считавшимся слабым местом компании.

– Совершенно верно, – согласился Уит Баркли. – В любом случае «Сидар интернэшнл»…

– Кто эти парни? – снова перебил Сэндфорд. – Не хотелось бы пи́сать на ваш праздничный стол, но кто-то слышал об этой компании?

– Помилуйте, мистер Сэндфорд! К чему такие вульгарные речи?

– Я ничего о них не слышал, – ответил Джим Барнет.

– Мы тоже, – вторили Мики Робертсон и Алан Дейвз.

– Откуда нам знать, что они ведут честную игру?

Уит побагровел от ярости. В конце концов, кто здесь главный?