Анастасія Матешко - Несчастный случай. Старые грехи

В допросной СИЗО стоял спертый запах давно непроветриваемого помещения и явно чувствовался страх. Воха допрашивал Чукчу. Осунувшийся, с темными кругами под глазами, тот ерзал на стуле, то складывал трясущиеся руки между колен, то вытирал рукавом шмыгающий нос, то разминал поясницу, и все свои действия сопровождал покряхтыванием и ругательствами в адрес и родителей, и высших небесных сил. Воха с брезгливостью наблюдал за наркотом. Наконец его терпение лопнуло, он стукнул кулаком по столу:

– Да сядь ты спокойно, наконец!

Чукча поднял на Воху слезящиеся глаза.

– Хреново мне, начальник! Ой, как хреново. Войди в положение…

– Всю жизнь мечтал войти в твое положение. Думай, о чем говоришь, придурок. Или тебе помочь? Стукнуть башкой о стол, глядишь, мозги на место встанут! – Чукча удрученно кивнул и опять шмыгнул носом. Воха положил нога на ногу. – Понял? Давай вещай!

Чукча собрался с силами:

– Мне Мостовой бабло торчал. Не много, но оно мое, бабло-то. Вовремя не отдал. А мне на дозу не хватало. Понимаешь? Мне бы хоть трабадольчика? А? Начальник?

– Терпение, Чукча! Будет тебе северное сияние. И гонки на оленях. Если инфа того стоит.

Чукча снова кивнул. В его узких глазах затеплилась надежда. Он уставился на Воху, всем своим видом выражая готовность к сотрудничеству. Тот продолжил:

– Это я в деле читал. Только там ты признавался в убийстве. А теперь не знаешь – убил или нет. Что поменялось?

Чукча зажал в кулаке мокрый нос.

– Я вот это… Как его… Ну, подумал-подумал… Нет, не мог я его зарезать, точно не мог.

– Но в квартире-то был и ноут взял.

– В квартире был, точно, и ноут взял. Но не для себя.

– Оп-паньки! А для кого?

– Для Шершня.

– Та-ак! А с этого места поподробнее. Какой такой Шершень? Это кличка, фамилия? Давно его знаешь?

– Вообще не знаю. Перехватил меня возле дома. У тебя, говорит, с Мостовым терки. Предложил наказать. Ему вообще-то ноут Мостового был нужен. Дал мне аванс и сказал комп принести к себе. Потом должен был у меня забрать. Только он не появлялся больше.

Воха задумался:

– Как квартиру открыл?

Чукча пожал плечами:

– Так не заперто было. А хозяин, тот ведь в отключке лежал – с ним такое часто бывало.

– Описать этого Человека-Паука сможешь?

Чукча поднял глаза к потолку, задумался:

– Кого?

Воха воздел глаза к небу и вздохнул.

– А-а! Вкурил. – Чукча сверкнул золотым зубом. – Ха-ха, смешно. Не-а. Точно не смогу. Руки, ноги, голова. Старый, молодой – не поймешь. Кепка козырьком на глаза. Очки темные. Да, вот, шепелявил немного.

– Почему этого в протоколе нет?

– А мне почем знать? Я чисто все вашему Носову рассказал.

– И что Носов?

– Не прокатит эта твоя сказка, сказал. Еще сказал, чтобы я признался, что Мостового замочил, когда он на меня типа напал. А я типа самозащищался. Что, типа, статья другая. Срок меньше.

Воха почесал затылок.

– Совсем ты меня «затипал». Слушай сюда, Чукча! Завтра понедельник. Тебя официально допросят. И ты, под протокол, это все расскажешь.

– А Носов протокол порвет.

– Если я сам Носова не порву.

Чукча уронил голову на руки. «Эх, попал я из огня да в полымя. Между двух ментов, а еще Шершень тот, фиг поймешь, кто такой. Говорили умные люди, что молчание – золото. Надо было молчать».

Воха вышел. Больше всего ему хотелось сейчас закурить, чтобы перебить этот въедливый запах СИЗО, который будет его преследовать еще пару часов, как он знал из собственного опыта. Но зато теперь груз с плеч, обещание, данное другу, он, наконец-то выполнил. А ведь Боб будто знал про Чукчу все еще утром в гараже. Воха уже давно не удивлялся. «Гений – вот он кто, этот чертов сукин сын! Неужели вся эта тема с Портным таки не фейк?» Воха отогнал от себя поднявшийся по позвоночнику холодок страха. Сколько лет на службе, а с серийниками до сих пор не встречался. «Нет. Не верю. Все это мулька для киношников, а в реальности Бобу просто нужен враг, достойный его уровня, потому что достойный друг погиб». Перед глазами Вохи промелькнул тот последний день, когда он напрашивался к Максу с Томкой на фаршированную щуку.

Во двор клиники въехал электромобиль «Тесла». Новый. Красивого бирюзового цвета. Такого же по насыщенности и чистоте, как просветы мартовского неба между серых туч. Тем мрачнее казался особняк с его псевдоготической архитектурой, перед которым припарковалась машина. В окне второго этажа мелькнуло взволнованное лицо доктора и тут же исчезло. Первым вышел Новак, аккуратно захлопнул дверцу и помог выбраться Тамаре, которая замешкалась, отсоединяя свой мобильный от зарядки в прикуривателе. В длинной темно-синей юбке и коротком полушубке она отлично смотрелась на фоне их новой машины, впрочем, как и на фоне этого особняка. Тамара окинула встревоженным взглядом здание, в котором бывала уже не раз, и повернулась к Новаку, который, как всегда на людях, оставался невозмутим. Виктор слегка сжал ей пальцы в знак моральной поддержки, и они молча направились ко входу в клинику. Навстречу им уже спешил Сушко.