Том Смит - Ферма

– Настоящий художник должен жить в бедности.

Он был романтиком, из тех, кто как раз и способен вдохновить девушку на побег из дома. Мы стали подниматься по обледенелым ступенькам, ступая след в след, поскольку только середина лестничного пролета была безопасной для ходьбы, а лифт не работал. Дойдя до верхней площадки, Андерс вынул из кармана ключи. Пошутив насчет того, что ему принадлежит пентхаус, он распахнул передо мной дверь и перешел на шведский:

– Миа скоро придет.

Я сидел и ждал в гостиной в окружении его картин. Мебели у них было очень мало, телевизора не было совсем, на стене красовался лишь небольшой радиоприемник. Чтобы скоротать время, Андерс начал рисовать. Примерно через полчаса в замке заскрежетал ключ. Выйдя в коридор, я впервые воочию увидел Мию. Тепло укутанная от пронизывающего холода, она выглядела старше своих шестнадцати лет. Я почувствовал, как девушка буквально впилась взглядом в мое лицо, выискивая в нем черты матери. Закрыв дверь, она принялась разматывать шарф. Когда Миа сняла зимнее пальто, я увидел, что она беременна, и едва не поинтересовался, кто же отец ребенка, но вовремя прикусил язык.

Мы втроем уселись в крошечной кухоньке, и деревянный пол, покрытый узорчатым линолеумом, поскрипывал под нашими стульями. Чай мы пили с сахаром, поскольку мед, как я понял, был для молодых людей непозволительной роскошью. Готовясь выслушать правду о событиях минувшего лета, я вдруг ощутил, что боюсь того, что мать ошибалась. Миа начала рассказ:

– Я никуда не убегала. Это Хокан попросил меня уехать. После того как я призналась ему, что беременна, он договорился об аборте. Если я собиралась и дальше оставаться на ферме в качестве его дочери, то должна была вести себя так, как он находил приемлемым. Он утверждал, что беспокоится о моем будущем. Наверное, так оно и было. Но еще сильнее он беспокоился о собственной репутации. Я превратилась для него в позор и бесчестье, перестав быть дочерью, которую он хотел иметь. Я не знала, что делать. Денег у нас с Андерсом было совсем немного. Мы – не безмозглые юнцы. Какие из нас родители? Ну, я почти сдалась и уже готова была согласиться на аборт. А однажды ночью я увидела, как по полю идет ваша мама. Не знаю, что она там делала. Но я вспомнила наши с нею долгие разговоры. Она разительно отличалась от всех остальных. Она рассказывала мне о том, как сама убежала с фермы, когда ей исполнилось всего шестнадцать лет, и у нее не было совсем ничего, а она добралась до Англии, где начала свое дело и обрела семью. Я подумала: вот женщина, которой я восхищаюсь. Она обладает внутренней силой. Перед Хоканом склонились все, кроме нее, и за это он ее возненавидел. И я заявила Хокану, что если не могу оставить ребенка, то уйду. В глубине души я была уверена, что он передумает, когда увидит, насколько серьезно я настроена. Но он согласился. И при этом даже не спросил мнения Эльзы. Она была моей матерью, но повлиять на мое будущее никак не могла. Эльза была очень расстроена. Она пишет мне каждую неделю и регулярно навещает нас, всякий раз набивая холодильник продуктами. Она очень скучает по мне, а я – по ней. – Голос Мии дрогнул и сорвался. Она действительно любила Эльзу. – Она добрая женщина. И всегда была такой. Но она никогда не осмелится возразить Хокану. Она давно превратилась в его служанку. А я не хочу стать такой, как она.

Я спросил у Мии, не она ли в гневе изрубила деревянных троллей Хокана. Но девушка лишь отрицательно покачала головой. Поразмыслив немного, я назвал единственного человека, который мог решиться на такой шаг:

– Значит, это сделала Эльза.

Миа улыбнулась при мысли о том, что ее кроткая и покорная мать вооружилась топором и в щепки изрубила троллей Хокана, но сказала:

– Быть может, наступит день, когда она бросит его.

Я поинтересовался у Мии, почему она напилась на втором празднике летнего солнцестояния, но девушка опять покачала головой. Если она и выглядела пьяной, то только потому, что в тот день узнала о своей беременности. Она просто была потрясена и растеряна. Следующие десять дней она прожила настоящей пленницей на ферме – и эти дни стали худшими в ее жизни. После того как она твердо решила оставить ребенка, Хокан разработал план. Он хотел, чтобы она исчезла. Он не желал объясняться и оправдываться перед местной общиной. Он бы не вынес такого позора.

– Он придумал всю эту историю с бегством, чтобы выставить себя жертвой.

Выходит, мать опять оказалась права. Чтобы сбежать с отдаленной фермы, нужен план, вот только составила его не Миа, а Хокан. Причем план оказался тайным. Детективу Стеллану рассказали о том, что Миа не пропала без вести. Поэтому искать ее никто и не собирался. Объявления о ее пропаже появились в тех местах, где от них по определению не могло быть никакой пользы. В конце каждого месяца Хокан переводил некоторую сумму на банковский счет Мии. Он же оплачивал эту квартирку. Он мог прийти сюда, когда ему вздумается, но до сих пор так и не воспользовался своим правом.