Джеймс Роллинс - Ястребы войны

– Как ты держишься? – спросил Такер у Норы.

– Дайте мне только минуту один на один с этим говнюком, – выпятив подбородок, она полыхнула взглядом.

«Я с тобой, сестренка».

Спустя еще пятнадцать минут препирательств и вопросов по порядку ведения сенатор Фред Мэйсон от Юты, председатель Юридического комитета Сената, стукнул молотком. В зале воцарилось молчание.

Келлерман сидел, чопорно выпрямившись, за полированным деревянным столом перед шестерыми членами комитета высочайшего ранга, собравшимися для этих слушаний за закрытыми дверьми. По бокам от генерального директора «Горизонт медиа» сидело столько же адвокатов, готовых встать грудью против любых новых доводов.

Никто не знал, с какой стати эти слушания созвали столь спешно и в обстановке такой секретности. Одинокая телевизионная камера простаивала без оператора и без дела. Настенные мониторы по обе стороны палаты были погашены. Присутствующие получили специальный допуск. Это слушания не просто за закрытыми дверьми . Это слушания герметически запечатанные и запертые на замок.

– Я призываю всех к порядку, – провозгласил Мэйсон. – И ради всеобщей выгоды перейду прямо к сути, мистер Келлерман. Недавно объявился свидетель, который даст показания и предъявит улики вашей личной причастности к предательским и уголовным деяниям, охватывающим события не только в Сербии, но также в Соединенных Штатах и Республике Тринидад и Тобаго.

Наклонившись, старший юрисконсульт Келлермана что-то прошептал ему на ухо, но генеральный директор лишь раздраженно отмахнулся:

– Какой еще свидетель, сенатор? Какие еще деяния?

Мэйсон подался вперед, глядя поверх очков:

– Мистер Келлерман, прежде чем комитет вызовет этого свидетеля, не хотите ли вы сделать какое-либо заявление? Это ваша последняя возможность.

Старший юрисконсульт начал было наклоняться к Келлерману, но опять получил от ворот поворот. Следующие слова Прюитта предназначались для адвоката, но микрофон разнес их по всему залу:

– Они блефуют. Нет никаких свидетелей. Это показуха.

Такер усмехнулся.

Это беспроигрышная ставка, причем весьма недалекая от истины.

Мэйсон дал знак часовому в мундире, стоявшему у двустворчатой двери слева от подиума сенаторов. Двери распахнулись, и свидетель вошел.

В зал вступил Фрэнк Балленджер в элегантном парадном мундире, прихрамывая на ногу, облаченную в голеностопный тутор. Когда Такер со своей группой покинул «Скаксис майнинг» и ехал очертя голову в Камену Гору, они обнаружили, что усилия Фрэнка по задержанию и подчинению одного танка спасли большинство жителей села. Его единственной травмой стала подвернутая лодыжка – и вовсе не в бою или при обстреле; он банально поскользнулся на замерзшей луже на следующий день, когда команда «Сигмы», отправленная Рут в Сербию, эвакуировала группу Такера из этого региона.

– Мастер-сержант Фрэнк Балленджер, – представил Мэйсон и жестом пригласил его сесть. – Спасибо за вашу помощь и сотрудничество.

Наморщив лоб, Келлерман сосредоточенно разглядывал Фрэнка, откровенно гадая, кто это еще такой. Хотя Прюитт скорее всего знал, что Такер работал с Джейн и опирался на помощь Норы, Фрэнк наверняка по-прежнему оставался для генерального директора неизвестным фактором.

Такер смаковал проблеск тревоги во взгляде Келлермана.

«Уж этот отморозок сюрпризов не любит».

А Прюитта ждал грандиозный – потому что свидетелем был не Фрэнк.

Фрэнк достал из внутреннего кармана знакомый прибор БСУБ, ссутулился над ним и поманипулировал сенсорным экраном. Мгновение спустя по притихшему залу раскатилось низкое гулкое жужжание. Небольшой беспилотник медленно влетел через оставшиеся распахнутыми двери, совершил круг вокруг подиума сенаторов и завис в центре зала.

– Поздоровайтесь с «Рексом», – произнес Мэйсон.

И внезапно каждый сотовый телефон в помещении начал трезвонить, включая даже переключенные на тихий режим. Спутниковый телефон Такера исключения не составил. Достав его, Уэйн увидел, что кто-то – или что-то – подчинил его. На экране прокручивался видеоролик, показывающий танки, стреляющие по деревне на склоне горы. Темные мониторы в другом конце зала вспыхнули, показывая другие изображения: тело ребенка посреди улицы, дымящиеся тлеющие руины дома, вираж «Боевого ястреба».

Келлерман вскочил на ноги.

Стоявшая сбоку роботизированная телекамера тоже включилась, поднимая свой темный объектив и мигая зелеными индикаторами.