Брайан Макгиллоуэй - Девочка из прошлого

– А вы можете узнать, кто этот Харрис? Предполагая, что это не его настоящее имя?

– Я думал, Харрис лежит в морге с легкими, полными озерной воды.

– И тем не менее, – настаивала Люси. – А на аккаунтах за это время была какая-то активность?

– Ни звука, – покачал головой Купер. – По крайней мере, те, кого я отфильтровал раньше, в Сеть не выходили.

Люси глотнула чаю и проглотила последний кусочек «Твикса», от приторного вкуса которого у нее запершило в горле.

– Большое спасибо, – поблагодарила она.

– Первый контакт с Сарой Финн был девятого октября, правильно? – заметил мужчина. – Первый контакт с Карен Хьюз был восемнадцатого сентября. Мы знаем, что Брэдли или Харрис, или как там его зовут, выбирал девочек по какому-то признаку, охмурял их в Сети, а потом уже встречался с ними в реальной жизни. Если предположить, что у Брэдли была какая-то причина связываться через Сеть именно с этими девочками, то это значит, что он каким-то образом встречался с ними в реальной жизни до того, как выходил на связь в Сети. Может быть, стоит посмотреть, где эти девочки были и с кем встречались накануне этих контактов? Если вы найдете что-то общее для обеих, то Брэдли, мне кажется, будет у вас в руках.

Люси почувствовала, как в кармане завибрировал мобильный телефон. Увидев на экране имя Робби, девушка вспомнила, что тот отправил ей сообщение, которое она до сих пор не прослушала. Мисс Блэк заколебалась, чувствуя какую-то странную вину, а затем извинилась перед Купером и вышла из кабинета, чтобы ответить на звонок.

– Привет, Люси, – раздался голос Робби. – Я все утро пытаюсь связаться или с тобой, или с Томом.

– Мы очень заняты, – быстро ответила Люси, хотя, судя по его тону, он ее ни в чем не обвинял.

– Прости, – извинился молодой человек. – Я насчет Гэвина. Он исчез из приемника сегодня посреди ночи. Вернулся только в семь часов утра. Я заставил его пойти в школу. Там, в одиннадцать часов, он сказал, что ему надо в церковь на мессу в память его отца и что идет он туда со своими бабушкой и дедушкой. Гэвин все еще не вернулся в приют, и я никак не могу связаться с его родственниками.

Люси шумно выдохнула воздух.

– Прости, что гружу тебя всем этим, – сказал Робби, – но ведь ты знаешь правила. Если ребенок вовремя не возвращается в приемник, социальная служба должна уведомить об этом ОЗУЛ.

– Нет проблем, – ответила Люси. – А почему ты не позвонил ночью?

– Я не знал, что он исчез, – голос Робби звучал смущенно. – Я заснул на софе в общей комнате. Парень уже улегся, и я все запер на ночь. Утром пошел разбудить Гэвина и увидел, что его нет. Я уже собирался звонить, когда он появился у двери.

Если Гэвина не было ночью в приемнике, то было вполне вероятно, что он принимал участие в молодежных волнениях, которые Люси наблюдала в Гобнаскле.

– Я займусь этим, как только смогу, – пообещала девушка. Несмотря на всю ее занятость, ей придется этим заняться, особенно сейчас, когда Флеминг не может взять часть работы на себя.

– И вот еще что, – продолжил Робби. – Я решил постирать его вещи, после того как он отправился в школу. Когда я их собрал, они здорово воняли бензином, особенно рукава его толстовки.

– Может быть, он был в толпе, которая сегодня утром устроила волнения на вершине холма, – предположила Люси. – Я видела его с этой шайкой позавчера.

– Просто великолепно, – сказал Робби с сарказмом. – Он здесь всего несколько недель – и уже нашел себе шайку.

Только повесив трубку, Люси сообразила, что в семь часов, когда Гэвин вернулся в приют, волнения еще и не начинались. Единственный бензин, об использовании которого к тому моменту они знали, был бензин, который налили через почтовый ящик Джина Кэя.

Дом дедушки и бабушки Гэвина Даффи располагался в Холимаунт-парк в Гобнаскле. Люси позвонила в дверь и подождала, но ей никто не ответил. Она попробовала заглянуть в окно, стерев с него предварительно водяную пленку, которой туман, висящий над долиной Фойла, покрыл все окна. Сержант попробовала взглянуть в промежуток между шторами, но лампы внутри не горели, и единственное, что ей удалось рассмотреть, был контур небольшой рождественской елки. Люси подумала, что жильцам вряд ли захочется отмечать Рождество, всего месяц назад потеряв единственного сына.

Она уже собралась уходить, когда увидела пожилую пару, медленно бредущую под черным зонтом по направлению к дому. Женщине было за шестьдесят, ее каштановые волосы кое-где поседели, а глаза слезились. Мужчина выглядел старше – лысеющий, с седыми усами.