Нора Робертс - Театр смерти

– О да, сэр. Прошу прощения. Так вот, в организме обнаружены остатки вещества, которое на уличном жаргоне называется «спокуха», а также небольшое количество домашнего пива. Самоубийцы очень часто принимают такую смесь, поскольку она успокаивает нервы. Эдакое лекарство против страха.

– А я все равно не соглашусь с тем, что этот человек сам покончил с собой, черт меня дери! – заявила Ева. – И если вы…

– Я с вами полностью согласен, лейтенант.

Эти слова Файнштейна прервали тираду, которой собралась было разразиться Ева.

– Вы – что? Согласны?..

– Да. Видите ли, меньше чем за час до смерти покойный съел большой хот-дог с изрядным количеством горчицы, а еще раньше, утром, он позавтракал сливочными вафлями, вареными яйцами и запил все это примерно тремя чашками кофе.

– Ну и что?

– Если погибший знал о том, как действует смесь «спокухи» и домашнего пива, он должен был знать и о том, что кофе может нейтрализовать действие этого… гм… коктейля. Тем не менее кофе он пил – и очень крепкий. Этот факт, а также то, что домашнее пиво обнаружено в очень незначительном количестве, вызывают серьезные сомнения в версии самоубийства.

– Вы ведете к тому, что мы все-таки имеем дело с убийством?

– Я веду к тому, что мы имеем дело с загадочной смертью – смертью при невыясненных обстоятельствах. – Встретившись глазами с буравящим взглядом Евы, Файнштейн сглотнул. – Выяснить, было ли это преступлением или самоубийством, можно будет лишь после того, как появятся новые свидетельства в пользу той или иной версии.

– Ну что ж, отлично сработано, Герберт, – одобрительно кивнул Моррис. – Если лейтенант выяснит какие-то подробности, она сообщит тебе.

Файнштейн с облегчением вздохнул и поспешно ретировался.

– В итоге получается, что я от вас так ничего и не получила, – вздохнула Ева.

– Наоборот, – возразил Моррис. – Герберт открыл перед тобой дверцу, дал тебе то, чего не дали бы большинство других экспертов. Не одни только голые факты, как того требуют наши инструкции, а возможность проникнуть в мысли и настроение погибшего. В данных обстоятельствах такая формулировка, как «смерть при невыясненных обстоятельствах», – это максимум, что ты могла от нас получить.

– Смерть при невыясненных обстоятельствах… – пробормотала Ева, садясь за руль своей машины.

– Что ж, это тоже какая-никакая, а дверца, – откликнулась Пибоди, поднимая взгляд от карманного компьютера. Увидев, как сузились глаза начальницы, она сразу съежилась. – Что? Что я такого сказала!

– Если я услышу эти слова еще от кого-нибудь, в ту же секунду выброшу его в окно! – Ева завела мотор. – Скажи, Пибоди, я похожа на лютого зверя?

– Вы хотите, чтобы я показала вам свои шрамы, или просто поговорить захотелось?

– Заткнись, Пибоди!

Они двинулись в сторону Управления полиции.

– Сегодня состоится важный футбольный матч, – заговорила Пибоди. – Квим поставил на одну из команд сто долларов – это его максимальная ставка. Макнаб только что вытащил эту информацию из компьютера, – с оттенком гордости добавила она. – Странно, что он сделал эту ставку всего за несколько часов до того, как повеситься. У меня тут имеется имя и адресок его букмекерши. Ой, забыла, вы же приказали мне заткнуться! Извините, босс.

– Еще шрамов захотелось?

– Честно говоря, нет. Теперь, когда я стала жить половой жизнью, мне лишние шрамы ни к чему. Ее зовут Мэйла Йоргенсен. Она обитает в Вест-Виллидже.

Пибоди нравился район Вест-Виллидж с его богемным шиком и здешней публикой с бритыми головами или дикими разноцветными прическами, лениво слоняющейся по тротуарам. Ей нравилось наблюдать за уличными художниками, делающими вид, что они слишком великие, чтобы торговать своими произведениями. Даже уличные воришки были здесь какие-то элегантные, лощеные.

Торговцы продавали с лотков горячий вегетарианский шашлык из овощей, собранных на полях общества «Гринпис». Учуяв манящий запах, Пибоди сглотнула слюну и тоскливо подумала об ужине.

Ева остановила машину возле опрятного дома, видимо перестроенного из какого-то старинного складского помещения.

– Когда-нибудь я тоже поселюсь в таком же очаровательном месте, – мечтательно проговорила Пибоди, вылезая из машины и окидывая взглядом окрестности. – Вон, смотрите, на этом углу – симпатичный чистенький магазинчик деликатесов, а на том – круглосуточный минимаркет.

– Ты, я вижу, даже жилье подбираешь так, чтобы находиться поближе к еде, – сварливо заметила Ева, выбираясь из машины.