Нора Робертс - Театр смерти

– Вы должны знать, что мужчины моей профессии не обсуждают подобные темы.

– Послушайте, не надо! – Айрин продолжала перебирать свое ожерелье и не заметила, что на губах Чарльза заиграла циничная улыбка. Зато это заметила Ева. – Вы, очевидно, знаете, что Чарльз – профессионал. Мне не хотелось оставаться одной, я нуждалась в какой-нибудь… необременительной компании. И мне порекомендовали Чарльза… То есть мистера Монро.

– Айрин, – очень спокойно произнесла Ева, – я бы с удовольствием выпила кофе. Вы не откажетесь угостить меня?

– О да, конечно! Простите, что я не подумала об этом сразу. Сейчас…

– Позвольте, я сам побеспокоюсь о кофе. – Чарльз погладил Айрин по руке и двинулся по направлению к кухне.

– А я ему помогу. – Рорк многозначительно посмотрел на Еву и пошел следом за жиголо.

– Я понимаю, как это, должно быть, выглядит со стороны, – смущенно заговорила Айрин. – Вероятно, вы считаете меня бессердечной эгоисткой, раз я нанимаю партнера для сексуальных игр на следующую же ночь после того, как…

– Меня удивляет другое – то, что такая женщина, как вы, платит за это деньги.

Грустно усмехнувшись, Айрин взяла бокал с вином и начала мерить комнату шагами. Шелк обвивался вокруг ее стройных ног.

– Элегантный комплимент, завернутый в обертку подозрений. И доставка – на высшем уровне!

– Я здесь не для того, чтобы расточать вам комплименты.

– Разумеется. – В глазах Айрин зажглась насмешливая искорка. – Разумеется, не для этого. Простой ответ на ваш скрытый вопрос заключается в том, что я не могу долго находиться наедине с собой. Наверное, это проистекает из того, что в юности я очень много времени проводила в компаниях, на вечеринках. Вы наверняка уже слышали о моих эмоциональных срывах, о том, что я принимала наркотики. Теперь все это в прошлом.

Она повернулась к Еве и вздернула подбородок.

– Справиться со всем этим было непросто, но мне это удалось. И сейчас удается. Я потеряла многих людей, которых когда-то считала друзьями. Я порвала с теми, с которыми общалась из-за наркотиков, отвернулась от них. Эти люди перестали для меня что-либо значить после того, как я поборола пагубную привычку. И теперь для меня существует только работа, а она не оставляет мне времени для светской жизни и романтических приключений.

– У вас был роман с Драко?

– Нет. Никогда. Давным-давно мы занимались сексом, но это была чистая физиология – ни душа, ни сердце тут были ни при чем. В последнее время нас объединял только театр. Я вернулась в Нью-Йорк, лейтенант, потому что хотела играть в этом спектакле и знала, что в главной роли будет блистать Ричард. Я была рада этому. Таких партнеров, как он, не было и уже не будет.

Она закрыла глаза и поежилась.

– Это ужасно. Ужасно! Я скорблю о нем не как о человеке, а как об артисте. Только как об артисте, хотя мне и стыдно признаваться в этом. Нет, я не могу быть одна! – Словно лишившись последних сил, Айрин опустилась на диван. – Я не выношу одиночества. Не могу спать. Меня мучают кошмары. Стоит мне закрыть глаза, как я тут же вскакиваю, и мне кажется, что мои руки покрыты кровью. Кровью Ричарда…

Она подняла глаза на Еву, и их взгляды встретились.

– Эти жуткие кошмары преследуют меня постоянно. Они лезут мне в голову, я просыпаюсь с криком, вся испачканная его кровью. Вы не можете себе представить, что это такое! Просто не можете!

Однако Ева могла. Крохотная холодная комната, залитая кровавым светом уличной рекламы. Боль, ужас при мысли о том, что сейчас тебя будет насиловать твой собственный отец; рука, сломанная во время отчаянной борьбы. А потом – кровь. Повсюду. Его кровь, от которой стали скользкими ее руки, его кровь, капающая с лезвия ножа. Тогда ей было восемь. И в кошмарах, которые с тех пор преследовали Еву, ей всегда оставалось восемь.

– Я хочу, чтобы вы нашли того, кто это сделал, – прошептала Айрин. – Вы должны! Вы обязаны! Когда это случится, кошмары оставят меня. Или нет?.. Как вы думаете?

– Я не знаю. – Ева с трудом вырвалась из холодных объятий собственных воспоминаний и вернулась в настоящее. – Расскажите мне все, что вы знаете о Драко и наркотиках. Кто был его поставщиком? С кем он баловался ими?

Тем временем на кухне Чарльз потягивал вино, а Рорк, стоя у плиты, варил кофе.

– Айрин сейчас очень тяжело, – осторожно заметил Чарльз.

– Надо думать.

– Но ведь закон не запрещает платить за утешение?

– Нет.

– Моя работа столь же необходима, как и любая другая.