Нора Робертс - Театр смерти

– Ты не могла. Кто-нибудь другой – может быть, но не ты. Тебе необходимо было точно знать, так ведь? Ты должна была быть уверена, что она не знала, кем он ей приходился. Теперь ты точно знаешь.

– Да, теперь я знаю точно. Никто на свете не сможет сыграть такие чувства. У нее перед глазами постоянно прокручивались сцены их близости. Кадр за кадром…

– Стоп! Ты ничего не можешь изменить здесь. Так или иначе она найдет для себя выход.

– А вдруг нет?! – Она закрыла глаза. – Я наорала на Пибоди…

– Она переживет это.

– Я полностью потеряла самообладание и орала прямо на улице! Я почти…

– Но ведь ты этого не сделала. – Он слегка потряс ее, чтобы она немного пришла в себя. – Не серди меня, Ева. Почему ты должна доводить себя до такого состояния? Ты не спала почти тридцать часов. Ты подошла к такой стадии расследования, когда оно отнимает все силы у самого следователя. Не каждый бы мог в ситуации, подобной этой, остаться спокойным и рассудительным. А ты справилась, ты можешь вести дело дальше.

– Я развалилась на части, ты же видел.

– Нет, Ева. Ты обожглась и заблокировала свое сознание. – Он прикоснулся губами к ее лбу. – Потом ты пришла домой. Прилегла немного. Закрой глаза и выбрось все из головы.

– Мне не следовало тебя прогонять. Я не хотела этого делать…

– Это все равно вряд ли получилось бы. – Глубокая внутренняя убежденность в его голосе заставила ее улыбнуться. – Я никогда не оставлю тебя одну. И ты это прекрасно знаешь.

– Да, я знаю. И я хочу, чтобы ты был рядом. – Она просунула руку ему под рубашку, прежде чем он успел отстраниться. – Мне необходимо, чтобы ты был. И ты есть. – Она потянулась к нему губами, ища поцелуя. – Рорк!

– Тебе надо поспать.

– Я чувствую себя пустой, и мне это не нравится. – Она стала гладить его по спине под рубашкой. – Наполни меня чем-нибудь. Пожалуйста.

Рорк знал, что любовь заполнит все пустоты и щели, какими бы глубокими они ни были. И он сделает это для нее – и для себя. Нежно и терпеливо.

Он целовал ее, пока не почувствовал, что она полностью расслабилась и ни о чем больше не думает. Его нежные сильные руки летали над ней, как крылья, проникая под блузку и поглаживая ее грудь, а затем замирали на время очередного поцелуя. И когда она тяжело задышала, когда ее тело бессильно откинулось на подушки, он раздел ее – без единого слова или требовательного жеста его губы повторяли путь его пальцев, ощущая, как все сильнее бьется у нее сердце.

Ева полностью раскрылась перед ним, чего никогда не делала раньше. Только перед ним она могла лежать вот так – абсолютно голой. Она обнажала для него все: тело, сердце и мозг. И при этом знала и верила, что и он делает то же самое.

Рорк снял с нее всю одежду и разделся сам, он лег рядом с ней и, нежно прижавшись к ее трепещущему телу, ласкал ее, пока не почувствовал, что возросшее в ней желание готово вырваться наружу.

– Я люблю тебя. – Он смотрел ей в глаза, когда входил в нее. – Бесконечно! Безгранично!

Ева задохнулась, а затем облегченно выдохнула. Она закрыла глаза, чтобы подольше задержать в себе этот миг счастья. Счастья полного блаженства и гармонии.

Ева крепко прижималась к нему, пытаясь еще на какое-то время сохранить его тело около себя.

– Спасибо.

– Ненавижу говорить банальности, но я получил огромное удовольствие. Тебе лучше?

– Намного. Рорк… Нет, полежи еще так минутку. Когда мы вместе, как сейчас, я чувствую то, чего раньше никогда не знала. Как будто в мире больше никого нет.

– Я тоже.

Она рассмеялась – весело, насколько могла.

– У тебя этих «никого» было намного больше.

– А кто считал?

Рорк перевернулся на спину, увлекая ее за собой, и с радостью отметил, что слабость ее уже прошла. Сила и ловкость ее движений очень хорошо характеризовали состояние Евы. Она уже не была такой бледной, но ее глаза были еще подернутыми дымкой опустошенности. Это заставило его пожалеть, что он все-таки не влил в нее транквилизатор.

– Кончай! – Она резким движением отбросила волосы назад, и ей почти удалось посмотреть на него сердито.

– Кончать в каком смысле?

– Прекрати думать о том, как влить в меня эту жидкость. – Еве не нужно было видеть веселые искорки в его глазах, чтобы понять всю двусмысленность своих слов.

– Давай попробуем.

– Не могу. Полагаю, что и ты не сможешь. Нет, серьезно: ты не должен все время беспокоиться обо мне. Впрочем, я, кажется, пропустила тот последний день, когда тебя еще можно было приучить к этому. Наверное, ты тогда покупал Солнечную систему или что-то в этом роде.