Нора Робертс: Яд бессмертия

– Шлейф?!

– Я пошутил. – Он покосился на нее и снисходительно улыбнулся. – Перейдем к голове. Ваши волосы…

Привыкнув к насмешкам на сей счет, Ева машинально провела пальцами по волосам.

– Если надо, я их прикрою.

– Нет, это лишнее. Так вам больше идет.

Она удивленно уставилась на него.

– Неужели?

– Очень идет. Разве что немного придать форму… Но цвет, коричневато-золотистые тона, легкая взъерошенность – все это вам очень к лицу. Пару раз щелкнуть ножницами – и готово. – Он рассматривал ее, сузив глаза. – Значит, ни головного убора, ни вуали. Такое лицо нужно показывать. Так, теперь займемся цветовой гаммой и материалами. По-моему, вам больше всего подойдет шелк, настоящий, плотный шелк. – Он скорчил гримасу. – Мэвис говорит, что Рорк не будет платить за платье…

Ева гордо расправила плечи.

– Это мое платье.

– Заладила, как попугай, – вставила Мэвис. – Можно подумать, от Рорка убудет, если он раскошелится на тысячу-другую.

– Дело не в этом…

– Действительно. – Леонардо ободряюще улыбнулся. – Разберемся потом. Лучше подумаем о цвете. Только не белый – не вяжется с оттенком вашей кожи.

Он вызвал на дисплей палитру красок и стал экспериментировать, поджав от усердия губы. Ева, все больше увлекаясь, наблюдала, как белое платье становится кремовым, потом светло-голубым, ярко-зеленым… Мэвис встречала одобрительными возгласами любой вариант, но сам модельер всякий раз недовольно качал головой.

Остановился он на бронзе.

– Вот оно! Прямо в точку. Бронзовый цвет соответствует всему сразу: вашей коже, глазам, волосам. Вы вся засветитесь. Великолепно! Хотите побыть богиней? Тут, правда, потребуется ожерелье дюймов в тридцать длиной. Нет, лучше две нитки: одна двадцать четыре дюйма, другая тридцать. Медная цепочка, цветные камешки: рубины, топазы, ониксы… Обязательно сердолик и турмалин. Поговорите с Рорком о бижутерии.

Обычно Ева обращала мало внимания на одежду, но сейчас ее зацепило.

– Красиво, – сказала она осторожно и стала мысленно подсчитывать свои финансы. – Но я еще не уверена… Боюсь, шелк мне не по карману.

– Об этом не беспокойтесь, я готов сам покрыть расходы. Но за это вы должны мне обещать, что соберете приданое по моим эскизам.

– Приданое? Зачем мне приданое? У меня есть что носить.

– Это одежда лейтенанта Даллас, – возразил Леонардо. – К супруге Рорка предъявляются совсем другие требования.

Ева решила, что он, пожалуй, прав.

– Возможно, мы сговоримся.

Ей уже страшно хотелось заиметь это чертово платье. Ева чувствовала, как оно облегает тело, представляла себя в нем.

– Чудесно! Раздевайтесь.

– Что?!

– Я должен снять мерку, – поспешно объяснил Леонардо. Ее угрожающий взгляд заставил его отпрянуть. Он обожал и хорошо понимал женщин, но их гнев всегда внушал ему страх. – Представьте себе, что вы на приеме у врача. Я не смогу создать для вас платье, если не познакомлюсь с вашим телом. Я художник и джентльмен, – добавил он с достоинством. – Если вы смущаетесь, мы можем попросить Мэвис поприсутствовать.

Ева покачала головой:

– Сама справлюсь. Но если вы что-нибудь себе позволите, даже только помыслите что-то неподобающее, вам не поздоровится.

– Нисколько не сомневаюсь. – Он вооружился каким-то небольшим прибором. – Недавнее изобретение, измеряет с высочайшей точностью. Только вам придется раздеться догола.

– Хватит хихикать, Мэвис! – проворчала Ева. – Лучше принеси еще чаю.

– Пожалуйста. Тем более что я уже видела тебя голой.

Послав Леонардо воздушный поцелуй, Мэвис удалилась.

– У меня есть другие предложения… Насчет одежды! – быстро уточнил Леонардо, заметив угрожающий прищур Евы. – Я могу предложить вам и вечернюю, и повседневную, и выходную одежду. Где вы собираетесь провести медовый месяц?

– Не знаю, еще не думала об этом. – Она спокойно сбросила туфли и расстегнула джинсы.

– Значит, Рорк еще преподнесет вам сюрприз. – Он подошел к компьютеру, нажал несколько клавиш, увидев, что Ева сняла блузку, приступил к измерениям. – Ноги вместе, пожалуйста. Итак, рост – пять футов девять дюймов, вес – сто двадцать фунтов.

– Давно вы спите с Мэвис?

Леонардо пробормотал еще несколько цифр и ответил:

– Недели две. Она мне очень дорога. Талия – двадцать шесть и две десятых дюйма.

– Интересно, вы стали с ней спать до или после того, как она вам сказала, что ее лучшая подруга выходит замуж за Рорка?

Леонардо замер, его золотистые глаза запылали гневом.