Кристина Эрман - Пожирающая Серость

– Дарья! – Джунипер тщетно задергала за дверную ручку. – Это не смешно. Открой дверь!

– Она в порядке? – тихо спросила Вайолет, глядя на кусочек красной пряжи, зацепившейся за дверные петли. Дарья не узнала даже собственную сестру. Джунипер обернулась, продолжая дергать за дверную ручку. Из ее пучка выбилась прядка и завитком упала на лоб.

– Вовсе нет. – Ее голос стал резким, напряженным. – У нее ранняя стадия слабоумия. Врачи хотели отправить ее в дом престарелых. Поэтому мы здесь.

Серебряная роза, прижатая к запястью Вайолет, такая прохладная и тяжелая на участившемся пульсе.

– И ты не посчитала нужным рассказать об этом раньше?

Джунипер нахмурилась:

– Я же говорила, что она больна.

То же смутное недоумение появлялось на лице матери на похоронах Роузи. Джунипер справилась со всем с осторожной, отрепетированной легкостью; она выбрала гроб во время обеденного перерыва и отказалась брать отпуск даже на день. На протяжении службы она сидела с обмякшим от вежливого безразличия лицом, и это выражение никуда не исчезло, даже когда они подошли к могиле. Вайолет боролась с искушением столкнуть ее в яму следом за гробом, но здравый смысл победил. И Роузи заслуживала компании получше.

Глядя на мать сейчас, Вайолет поняла, что любые попытки донести до нее мысль о своих оскорбленных чувствах будут пустой тратой времени. Если даже смерть Роузи пять месяцев назад не смогла заставить ее уделять больше внимания оставшейся дочери, это безнадежно.

– Невероятно, – пробормотала Джунипер. Она уже забыла о Вайолет, ее каблуки цокали от колонны к колонне. – Мы проделали такой путь… не может же она просто оставить нас снаружи.

– А вот и могу! – раздался хриплый голос из-за бокового окна дома, потому слегка приглушенный.

Вайолет повернулась на звук: морщинистое лицо Дарьи прижималось к стеклу. Это натолкнуло ее на мысль. Уже через секунду она бежала в глубь сада, погружаясь небольшими каблуками туфель в травянистую почву.

– Что ты делаешь? – крикнула Джунипер ей в спину.

Вайолет проигнорировала окрик и поспешила на задний двор, переходящий в усаженный деревьями холм. С этого ракурса казалось, что самый высокий шпиль дома пронзал железным наконечником заходящее солнце.

Задняя дверь оказалась куда менее вычурной, чем передняя. Вайолет предположила, что когда-то это был служебный вход. И хоть ручка не повернулась, когда девушка на нее надавила, грязное оконное стекло покрылось паутинкой трещин. Вайолет задумчиво оглянулась на дворик. Она увидела дом всего пару минут назад, но уже прониклась к нему странными родственными чувствами. Всю ее жизнь существовали только она, Роузи и Джунипер; отец – всего лишь туманное воспоминание, собранное из нескольких коротких шуток и драгоценных фотографий; а семья Сондерс – сплошная загадка. Этот дом – доказательство того, что на самом деле ее семья гораздо больше.

Вайолет оторвалась от созерцания деревьев и осмотрела самые распространенные потайные места, которые только приходили в голову; запасной ключ обнаружился под проржавелым цветочным горшком с увядшими цветами. Ключ тоже был ржавым и грязным, но смог отпереть замок. И теперь Вайолет шла по первому этажу своего нового дома.

Затхлое темное место, гулкие комнаты выглядели практически нежилыми. Вдоль главного коридора тянулись ряды чучел. Вайолет вздрогнула, случайно задев рукой стайку набитых птиц.

Из-за дивана в комнате, напоминающей гостиную, торчали мятая красная пряжа и курчавые волосы. Вайолет вздохнула и вошла в залитую солнцем прихожую. Когда она распахнула входную дверь, мать стояла, хмуро облокотившись на перила.

– Ну, слава богу! – Джунипер поспешила внутрь. – Клянусь, это место всегда меня ненавидело.

Вайолет поплелась за Джунипер; мать замерла у приоткрытой двери в гостиную. Дарья уже не пряталась за диваном, а сидела, поджав колени к груди, ее платье распускалось спереди, словно шерстяное кровавое пятно. Руки женщины зарылись в жесткие вьющиеся волосы. Волосы Сондерсов – Вайолет часто слышала, как мать называла их именно так, и всегда раздраженно, будто их далекие шотландские предки были виноваты во всех смертных грехах.

Джунипер взяла дочь за плечо. Вайолет напряглась – она не помнила, когда мать в последний раз к ней прикасалась. Даже до аварии между ними всегда оставалась дистанция в несколько сантиметров.

– Я разберусь с сестрой. А ты пока начинай переносить вещи из грузовика.