Пьер Леметр - Три дня и вся жизнь

С закрытыми окнами и ставнями люди жили вслепую, как осажденные, вынужденные слушать, как их дом трещит, будто попавший в бурю корабль. Разумеется, ветер вырвал параболическую антенну: около одиннадцати утра экран телевизора погас. Через час пришел черед электричества. Телефон тоже не работал. Госпожа Куртен сидела в кухне, сжимая в ладонях кружку остывшего кофе. Антуана охватило желание защитить ее, он не хотел оставлять ее в одиночестве и уселся рядом. Они не разговаривали. У матери было такое страдальческое лицо, что Антуан чуть было не положил руку на ее запястье, но сдержался, не зная, к чему может привести подобный жест в данных обстоятельствах…

В ставне гостиной у него имелось одно местечко, откуда можно было посмотреть на улицу. То, что он увидел, ужаснуло его. Исчезли две машины, которые только что здесь стояли, дерево высотой больше двух метров с сумасшедшей скоростью пронеслось по улице, то тут, то там ударяясь о стены и садовые калитки…

Гроза бушевала почти три часа.

К четырем часам дня наступила тишина.

В это уже никто не верил.

Одна за другой стали осторожно приоткрываться двери домов.

Жители Боваля буквально онемели от ужаса при виде разрушений, причиненных ураганом, который немецкие метеорологи окрестили «Лотар».

Но им пришлось быстро вернуться в свои дома.

Дождь, на время уступивший место буре, теперь решил заявить свои права на участие в катастрофе.

Он набросился на Боваль с такой огромной силой и частотой, что в несколько мгновений небо потемнело. Ветер совсем стих, потоки воды вертикально обрушивались на город. Улицы быстро скрылись под водой, превратившись сперва в ручейки, а потом в реки, уносящие за собой все то, что несколькими часами ранее разворотил шквалистый ветер: мусорные баки, почтовые ящики, одежду, контейнеры, доски, кто-то видел даже белую собачку, которая пыталась выплыть. Назавтра ее обнаружили разбившейся о стену. Автомобили, недавно угнанные бурей, попав в водоворот, совершали обратный путь.

Антуан услышал, как в подвале что-то упало. Он открыл дверь, попробовал зажечь свет, но электричества все еще не было.

– Не спускайся, Антуан, – сказала госпожа Куртен.

Но он уже схватил висящий на гвозде карманный фонарик и преодолел несколько ступенек. То, что он увидел, лишило его дара речи: в подвале вода стояла высотой в метр, все, что не было хоть как-то закреплено, плавало. Приспособления для кемпинга, коробки с одеждой, чемоданы…

Он поспешно захлопнул дверь.

– Придется все поднимать, – сказал он.

Соображать надо было быстро – если вода захватит первый этаж, а до этого уже недалеко, неизвестно, когда еще они смогут снова спуститься. Пока смерч колотился в дверь, словно хотел ее высадить, госпожа Куртен поспешно собрала продукты и положила их на ступени лестницы вместе со всем тем, что считала ценным: сумочкой, альбомами с фотографиями, обувной коробкой с документами, растением в горшке (почему именно это, мы никогда не узнаем) и доставшейся ей от матери вязаной подушечкой. Можно было подумать, она готовится к Исходу. Антуан обошел дом, чтобы отключить все электроприборы. Вода прибывала с ошеломляющей быстротой. Сначала она просочилась под дверь, ведущую из подвала, потом залила пол возле нее и постепенно захватила все комнаты. Пока они перетащили все, что собрали, наверх, вода поднялась на два-три сантиметра. Было непонятно, какая сила сможет остановить ее распространение.

Антуан остался сидеть на лестнице. Вода добралась до нижней ступеньки и продолжала ползти вверх. На поверхности плавали, покачиваясь, диванные подушки, программа передач, сборники кроссвордов, пустые коробки, швабра и пластиковая посуда…

Антуан встревожился не на шутку. Ну ладно, убегут они на второй этаж, но будет ли этого достаточно? Ему вспомнились репортажи о наводнениях, когда вода доходила до крыш домов. Показывали людей, взобравшихся туда и держащихся за трубы. Неужели им предстоит то же самое?

В город вернулась гроза. Прямо над их головой, будто в комнате, грохотал гром, молнии полосовали окна резкими белыми ослепляющими вспышками. Дождь не прекращался, вода продолжала подниматься.

Антуан принял решение пойти к матери. Теперь, когда ветер стих, госпожа Куртен обошла комнаты и с грехом пополам открыла все ставни.

За окнами перед ними предстал новый пейзаж их части города. Уровень воды достигал тридцати сантиметров. Она покрыла дворы, сады, тротуары и теперь, словно внезапно вышедшая из берегов мутная, бурлящая река, на огромной скорости заливала улицы. Грозой с домов сорвало крыши, сотни черепиц улетели.