Агата Кристи - Подвиги Геракла. После похорон (сборник)

– Здоров… Значит, я действительно не безумен? – очень тихо спросил Хью и шагнул к Диане.

– Ты вполне здоров, – ворчливо сказал Фробишер. – В нашей семье не было безумцев.

– Хью… – произнесла Диана.

Адмирал Чандлер взял ружье Хью и произнес:

– Все это полная чепуха! Пожалуй, я пойду и попытаюсь добыть кролика…

Фробишер рванулся к нему, но его остановила рука Пуаро, который сказал:

– Вы сами сказали только что – это наилучший выход.

Хью и Диана вышли из комнаты.

Двое мужчин, англичанин и бельгиец, смотрели, как последний из рода Чандлеров пересек парк и вошел в лес…

Вскоре они услышали выстрел.

Зазвонил телефон:

– Здравствуйте, Пуаро, это вы?

Эркюль Пуаро узнал голос молодого доктора Стоддарта. Ему нравился Майкл Стоддарт, нравилась его застенчивая, дружелюбная улыбка, забавлял его наивный интерес к преступлениям, и он уважал его за трудолюбие и проницательность в выбранной им профессии.

– Мне неприятно вас беспокоить… – продолжил доктор, однако заколебался.

– Но что-то беспокоит вас? – резко спросил Пуаро.

– Вот именно. – В голосе Майкла Стоддарта послышалось облегчение. – Вы попали в самую точку!

– Eh bien , что я могу для вас сделать, друг мой?

Стоддарт заговорил неуверенно, он даже слегка заикался:

– Полагаю, б-будет большим нахальством с моей стороны, если я попрошу вас приехать в такое позднее время… Но я попал в неприятное положение.

– Конечно, я приеду. К вам домой?

– Нет, собственно говоря, я нахожусь на улице, которая проходит позади моей улицы. Коннингби-мьюз. Номер дома семнадцать. Вы действительно сможете приехать? Буду вам бесконечно благодарен.

– Я сейчас же приеду, – ответил Эркюль Пуаро.

Сыщик шел по темной улице, глядя на номера домов. Было больше часа ночи, и казалось, бóльшая часть жителей уже легла спать, хотя в одном-двух окнах еще горел свет.

Когда он добрался до дома номер 17, дверь открылась и из нее выглянул доктор Стоддарт.

– Вы добрый человек! – сказал он. – Проходите, пожалуйста.

Маленькая лесенка, похожая на приставную, вела на верхний этаж. Здесь справа была расположена довольно большая комната, с диванами, ковриками, треугольными серебристыми подушками и большим количеством бутылок и бокалов. В ней царил беспорядок, повсюду валялись окурки сигарет и битое стекло.

– Ха! – воскликнул Пуаро. – Мой дорогой Ватсон, я прихожу к выводу, что у вас здесь была вечеринка!

– Здесь действительно была вечеринка, – мрачно признал Стоддарт. – И я бы сказал, довольно бурная!

– Значит, вы сами в ней не участвовали?

– Нет. Я здесь исключительно по профессиональным причинам.

– Что случилось?

– Этот дом принадлежит женщине по имени Пейшенс Грейс, миссис Пейшенс Грейс.

– Это имя звучит очаровательно старомодно, – заметил Пуаро.

– В миссис Грейс нет ничего очаровательного или старомодного. Это довольно буйная красотка. Она пару раз была замужем, а сейчас у нее есть возлюбленный, который, как она подозревает, хочет сбежать от нее. Они начали эту вечеринку выпивкой, а закончили наркотиками – кокаином, если быть точным. Кокаин – вещество, которое сначала заставляет человека чувствовать себя великолепно, а все вокруг кажется ему чудесным. Это зелье поднимает настроение, и вы чувствуете, что способны сделать вдвое больше, чем обычно. Но если принять слишком много, вы испытываете дикое возбуждение, начинаются галлюцинации и бред. Миссис Грейс устроила бурную ссору со своим любовником, неприятным человеком по имени Хокер. В результате он бросил ее и ушел, а она высунулась из окна и выстрелила в него из новенького револьвера, который кто-то дал ей по глупости.

Эркюль Пуаро поднял брови:

– Она попала в него?

– Как бы не так! Промахнулась на несколько ярдов, я бы сказал. А вот в кого она действительно попала, так это в несчастного бродягу, который крался по улице, заглядывая в мусорные баки. Прострелила ему мягкую часть предплечья. Он, конечно, поднял крик; участники вечеринки быстро втащили его в дом, испугались хлеставшей из него крови и прибежали за мной.

– Да?

– Я его заштопал. Рана была несерьезной. Потом кто-то из мужчин с ним поговорил, и он согласился принять несколько пятифунтовых банкнот и больше не упоминать об этом случае. Его это вполне устроило, беднягу. Для него это было большой удачей.

– А вы?

– Мне пришлось еще поработать. У миссис Грейс к тому времени началась бурная истерика. Я сделал ей укол и уложил в постель. Там была еще одна девушка, довольно юная, которая почти отключилась, и я ею тоже занялся. К этому времени все постарались потихоньку слинять оттуда как можно быстрее.