Агата Кристи - Подвиги Геракла. После похорон (сборник)

– Так что, в действительности вы довольно хорошо ее помните? – пробормотал Пуаро.

– Просто впечатление, вот и всё… – поспешно возразил Сандерфилд. – Я даже не помню ее имени. Дайте подумать… Мария какая-то… Нет, боюсь, я не помогу вам ее найти. Простите.

Пуаро мягко произнес:

– Я уже узнал имя Марии Хеллин в театре «Теспиан» и ее адрес. Но я говорю, сэр Джордж, о той горничной, которая была у мадемуазель Самушенко до Марии Хеллин. Я говорю о Ните Валетта.

Сандерфилд широко открыл глаза.

– Я совсем ее не помню, – сказал он. – Мария – единственная, которую я помню. Невысокая черноволосая девушка со злыми глазами.

– Девушка, о которой я говорю, гостила в вашем доме у реки в июне.

– Ну, все, что я могу сказать, – я ее не помню, – мрачно ответил Сандерфилд. – Не думаю, что тогда с ней была камеристка. Мне кажется, вы ошибаетесь.

Эркюль Пуаро покачал головой. Он не считал, что ошибается.

Мария Хеллин быстро взглянула на Пуаро маленькими умными глазками и так же быстро отвела взгляд. И сказала ровным, спокойным тоном:

– Но я точно помню, месье. Мадам Самушенко наняла меня в последнюю неделю июня. Ее прежняя горничная срочно уехала.

– Вы когда-нибудь слышали, почему эта горничная уехала?

– Она уехала неожиданно, вот и всё, что я знаю. Это могла быть болезнь, что-то в этом роде… Мадам не говорила.

– Вам было легко ладить с вашей хозяйкой? – спросил Пуаро.

Девушка пожала плечами:

– У нее резко менялось настроение. Она попеременно плакала и смеялась. Иногда впадала в такое отчаяние, что не разговаривала и не ела. А иногда ее охватывало бурное веселье. Они такие, эти балерины. Темперамент.

– А сэр Джордж?

Девушка настороженно подняла глаза. В них загорелся неприятный блеск.

– А, сэр Джордж Сандерфилд? Вы хотите узнать о нем? Может быть, именно это вы хотите знать в действительности? А она была только предлогом? Ах, сэр Джордж… я могла бы рассказать вам о нем кое-что любопытное, я могла бы рассказать…

– В этом нет необходимости, – перебил ее Пуаро.

Мария уставилась на него, открыв рот. В ее глазах появилось сердитое разочарование.

– Я всегда говорил, что вы знаете все, Алексей Павлович.

Эркюль Пуаро произнес эти слова с самой льстивой интонацией.

Он размышлял про себя, что его третий подвиг Геракла потребовал больше путешествий и больше интервью, чем можно было вообразить. Это маленькое дело о пропавшей камеристке оказалось одним из самых длинных и самых сложных задач, за которые он когда-либо брался.

В этот вечер оно привело его в ресторан «Самовар» в Париже, владелец которого, граф Алексей Павлович, гордился тем, что знает все, что происходит в артистическом мире.

Сейчас он самодовольно кивнул:

– Да, да, мой друг, я знаю, я всегда все знаю. Вы спрашиваете меня, куда она уехала, эта маленькая Самушенко, эта утонченная балерина? Ах, она была подлинной, эта малютка… – Он поцеловал кончики пальцев. – Какой огонь, какая самозабвенность! Она бы далеко пошла, она стала бы первой балериной своего времени, – и вдруг все это закончилось; она уползла на край света, и скоро, ах, очень скоро о ней забыли.

– Так где же она? – спросил Пуаро.

– В Швейцарии. В Вагре-лез-Альп. Именно туда они уезжают – те, у кого появляется сухой кашель и кто постепенно все больше худеет. Она умрет, да, она умрет! У нее характер фаталистки. Она, несомненно, умрет.

Пуаро кашлянул, чтобы разрушить эти трагические чары. Ему нужна была информация.

– Вы случайно не помните ее горничную? Горничную по имени Нита Валетта?

– Валетта? Валетта… Я помню, что однажды видел горничную – на станции, когда провожал Катрину из Лондона. Она была итальянкой из Пизы, не так ли? Да, я уверен, что она была итальянкой. Родом из Пизы.

Сыщик застонал.

– В таком случае, – сказал он, – теперь я должен совершить путешествие в Пизу.

Эркюль Пуаро стоял на кладбище Кампо-Санто в Пизе и смотрел на могилу.

Значит, здесь заканчиваются его поиски, здесь, у этого скромного земляного холмика. Под ним лежит веселое создание, которое тронуло сердце и воображение простого английского механика.

Возможно, это лучший конец внезапного, странного романа? Теперь девушка будет жить вечно в памяти молодого человека, какой он видел ее в те несколько волшебных часов июньского дня… Столкновение противоположных национальностей, разных понятий о жизни, боль разочарования – все это исключено навсегда.