Агата Кристи - Подвиги Геракла. После похорон (сборник)

Его собеседник согласно кивнул:

– Так вы думаете?..

– Там же был и Джордж Кроссфилд – правда, не в день расследования, а на следующий. Говорит, что хотел присутствовать на похоронах, но по дороге машина у него сломалась. Вы что-нибудь знаете о нем, месье Пуаро?

– Немного. Но хотел бы знать гораздо больше.

– Ну, вот видите! Как я понимаю, завещание мистера Эбернети интересовало довольно любопытную группу людей. Надеюсь только, что нам не придется проверять их всех.

– Я тут собрал некоторую информацию – она полностью в вашем распоряжении. Естественно, у меня нет никакого права допрашивать этих людей. Более того, мне кажется, что на данном этапе это и не нужно.

– Я буду потихоньку копаться сам. Понимаю, что вы не хотите слишком рано насторожить нашу птичку, но если уж дело дойдет до этого, то хотите быть полностью готовым.

– Да, это практически беспроигрышная методика. Поэтому вам, мой друг, остается рутина – со всеми теми средствами, которые имеются в вашем распоряжении. Медленно, но верно. Что же касается меня…

– Слушаю вас, месье Пуаро.

– Что же касается меня – то я поеду на север. Как я вам уже говорил, больше всего меня интересуют люди. Именно так – немного подготовки, и я на пути на север. Моя цель – покупка загородного поместья для иностранных беженцев. А сам я – представитель УВКБ ООН.

– А что такое это УВКБ ООН?

– Агентство ООН по делам беженцев. Неплохо звучит, как вы думаете?

На лице инспектора Мортона появилась ухмылка.

– Благодарю вас, вы очень добры, – сказал Эркюль Пуаро Джанет, с лица которой не исчезала хмурая гримаса.

Все еще сжимая губы в тонкую ниточку, служанка вышла из комнаты. Ох уж эти иностранцы! Нахал, да и только! Ну и что, что он специалист по внезапной остановке сердца, – это вроде то, от чего умер мистер Эбернети. Вот это-то как раз может быть правдой – уж больно неожиданно отошел хозяин, даже доктор удивился. Но какое до того дело иностранцу, который нынче приехал и везде сует свой нос?

Да и миссис Лео легко сказать: «Прошу вас, ответьте на вопросы доктора Понтарлье. У него есть причины их задавать».

Вопросы… От этих вопросов никуда не денешься. Иногда приходится заполнять целые листы – почему это правительство или кого-то еще так интересует ее, Джанет, личная жизнь? Да еще и возрастом постоянно интересуются – совершенно нескромно. От нее они этого не дождутся. Возраст она себе уменьшила на пять лет. А почему бы и нет? Если она чувствует себя на пятьдесят четыре, то, стало быть, ей и есть пятьдесят четыре.

Хотя месье Понтарлье ее возраст не интересовал. У него остались хоть какие-то крохи приличия. Он задавал только вопросы о лекарствах, которые принимал хозяин, и где их хранили, и не принимал ли он их, может быть, больше, чем надо, если неважно себя чувствовал, и не мог ли иногда совсем забыть о них… Как будто она могла запомнить всю эту ерунду – хозяин сам знал, что делает! А этот вопрос о том, сохранились ли какие-нибудь из его лекарств? Естественно, их все сразу же выкинули. Сердце – этот иностранец употребил какое-то длиннющее слово. Доктора все время выдумывают что-то новое. Их послушать, так у старины Роджера в спине выскочил какой-то диск. Да у него элементарное люмбаго, и больше ничего. У нее самой был отец-садовник, так вот он все время страдал от этого люмбаго. Тоже мне, доктора!..

А в это время самопровозглашенный врач вздохнул и направился на поиски Лэнскомба. От Джанет он много не узнал, да и не очень рассчитывал на это. Все, чего он хотел, так это сверить ту информацию, которую ему удалось получить от служанки, с той, которую ему сообщила Хелен Эбернети и которую сама она получила из того же источника – правда, с гораздо меньшими трудностями. Дело в том, что Джанет считала, что миссис Лео имеет законное право задавать ей любые вопросы, а сама Джанет получала настоящее удовольствие, вспоминая события последних двух недель жизни ее хозяина. Она любила порассуждать о болезнях и смерти.

Итак, подумал Пуаро, на информацию, полученную от Хелен, можно положиться. Да он в этом и не сомневался, хотя по природе своей и из-за большого опыта никогда никому не доверял с первого раза, не убедившись, что люди говорят правду.

Но в любом случае информации оказалось мало, и она была не интересна. Все сводилось к тому, что Ричарду Эбернети прописали желатиновые капсулы с витаминами. Капсулы находились в большом пузырьке, который к моменту смерти Эбернети был почти пуст. Любой, кому это было надо, мог поработать над одной или несколькими капсулами шприцем с тонкой иглой и положить их таким образом, чтобы смертельная доза была принята пациентом через несколько недель после отъезда убийцы. Или же некто мог проникнуть в дом за день до смерти Ричарда и положить капсулу в пузырек именно тогда. Или же убийца мог заменить снотворную таблетку на что-то другое – это, кстати, казалось наиболее вероятным. Или же этот некто мог добавить что-то в еду или напитки…