Агата Кристи - Подвиги Геракла. После похорон (сборник)

– А что еще вы ему выписывали?

– Да много чего. Препарат, который содержал небольшие количества морфина, чтобы снимать приступы боли… Витамины в капсулах… Микстуру против несварения желудка…

Адвокат прервал собеседника:

– Витамины в капсулах? Кажется, мне тоже их один раз выписывали. Такие небольшие круглые желатиновые капсулы…

– Совершенно верно. С адексолином.

– А нельзя ли было положить в одну из этих капсул что-то еще?

– Вы имеете в виду какой-нибудь смертельный препарат? – Медик уже не скрывал своего удивления. – Но ведь ни один человек не будет… послушайте, Энтвисл, к чему вы клоните? Боже мой, уж не хотите ли вы сказать, что его убили ?!

– Я не очень хорошо понимаю, что хочу сказать. Скорее просто хочу понять, что возможно , а что нет.

– Но какие факты у вас есть, чтобы предположить нечто подобное?

– Никаких, – ответил адвокат усталым голосом. – Мистер Эбернети мертв, и тот, с кем он говорил, тоже умер. Все это на уровне слухов – смутных и неприятных, которые я, если это возможно, хочу прекратить. И если вы сейчас скажете, что ни один человек не имел возможности отравить мистера Эбернети, то вы сделаете меня счастливым! Уверяю вас, что вы снимете с моих плеч колоссальный груз.

Ларраби поднялся на ноги и стал прогуливаться по кабинету.

– Я не могу сказать вам то, чего вы от меня ждете, – ответил он. – Хотя мне этого и хотелось бы. Конечно, его могли убить. Любой мог удалить из капсулы масло и заменить его, например, чистым никотином или еще добрым десятком других препаратов. Или, например, подложить ему что-то в еду или питье. Такое выглядит даже более вероятным.

– Может быть, вы и правы, но в момент его смерти в доме находились только слуги – а я не думаю, что кто-то из них способен на такое. Более того, я уверен, что нет. Поэтому-то и ищу какую-то возможность, при которой результат был бы отдален во времени. Ведь не существует такого препарата, как мне кажется, который можно дать сегодня, а умрет человек через несколько недель?

– Идея интересная, но, боюсь, неосуществимая, – сухо сказал врач. – Я знаю вас, Энтвисл, как человека уравновешенного; кто распространяет подобные слухи? Мне они кажутся слишком надуманными и неправдоподобными.

– А Эбернети никогда ни о чем подобном вам не рассказывал? Никогда не намекал, что, может быть, один из его родственников хочет убрать его с дороги?

Доктор с любопытством посмотрел на юриста:

– Нет, мне он ничего подобного не говорил. А вы уверены, Энтвисл, что это не простая игра в сенсацию? Знаете, иногда истероидный субъект может вначале выглядеть вполне логичным и нормальным…

– Надеюсь, что все именно так, как вы говорите. Это вполне возможно.

– Послушайте, чтобы я понял: некто говорит… Я полагаю, это женщина, не так ли?

– Да, это была женщина, конечно.

– Говорит, что Эбернети сказал ей, что его пытаются убить?

Зажатому в угол Энтвислу нехотя пришлось рассказать всю историю о высказывании Коры во время похорон. Лицо врача прояснилось.

– Мой дорогой друг! На вашем месте я не стал бы обращать внимания на это высказывание. Все объясняется очень просто. Некоторые женщины на определенном этапе своей жизни – женщины с неустойчивой психикой, жаждущие сенсации, – могут сказать все что угодно. И очень часто говорят, знаете ли!

Это предположение медика обидело адвоката. В своей жизни ему приходилось иметь дело с истеричными искательницами сенсаций.

– Может быть, вы и правы, – произнес Энтвисл, вставая. – К сожалению, у нее мы ничего спросить не можем, так как ее тоже убили.

– Что значит – убили? – Доктор Ларраби посмотрел на адвоката с таким видом, словно засомневался в его нормальности.

– Возможно, вы читали об этом в газетах. Миссис Ланскене из Личетт-Сент-Мэри в Беркшире.

– Ну конечно, читал, только я не знал, что она родственница Ричарда Эбернети! – Было видно, что Ларраби потрясен.

Чувствуя, что ему удалось слегка отомстить врачу за его демонстрацию профессионального превосходства, и расстроенный тем, что его сомнения так и не развеялись в результате этого визита, мистер Энтвисл откланялся.

Приехав в Эндерби, Энтвисл решил поговорить с Лэнскомбом. Начал он с того, что спросил старика о его планах на будущее.

– Миссис Лео попросила меня остаться до того момента, пока дом не продадут, сэр, и я с удовольствием сделаю так, как она просит. Миссис Лео всем нам очень нравится, – вздохнул дворецкий. – Я чувствую, сэр, если мне будет позволено высказаться, что дом надо продавать. Я прожил здесь так много лет и видел, как молодые хозяева выросли в нем… Я всегда был уверен, что после отца здесь будет жить мистер Мортимер, возможно, со своей собственной семьей. И у нас была договоренность, что когда мне уже будет трудно здесь работать, то я поселюсь в Северной Сторожке. Эта Северная Сторожка – очень милый домик, и я все ждал, когда смогу заняться им и превратить его в безупречное жилище. Но, полагаю, теперь все эти планы в прошлом.