Уильям Уилки Коллинз - Отель с привидениями. Деньги миледи

– Отдайте его под проценты, – предложил Генри. – За год будет кое-что набегать.

– Сколько будет набегать? – спросила няня.

– Если вы поместите вашу сотню фунтов в ценные бумаги, то за год это составит от трех до четырех фунтов.

Няня помотала головой:

– Три или четыре фунта в год? Это мне не годится. Мне нужно больше. Послушайте, мастер Генри. Я этими деньгами не дорожу: человека, который мне их оставил, я никогда не любила. Потеряй я их все завтра, я не умру от огорчения. Я и так обеспечена до конца своих дней. Вы, я слышала, играете на бирже. Пристройте вы меня к чему-нибудь выгодному. Рисковать так рисковать! А эти ценные бумаги… – И она щелкнула пальцами, выказывая презрение к трехпроцентной ставке на капитал.

Генри взял со стола проспект компании нового венецианского отеля.

– Занятная вы женщина, – промолвил он. – Вот, отчаянный вы биржевик, вот дело, стоящее риска. Только держите это в секрете от мисс Агнес. Я совершенно не уверен, что она одобрит мое пособничество вам.

Няня вынула очки. «Гарантированный доход шесть процентов, – читала она, – причем у Правления есть все основания думать, что десять и более процентов могут быть со временем выплачены акционерам отеля».

– Пристройте меня сюда, мастер Генри! И всем своим друзьям, где их ни встретите, рекомендуйте этот отель!

Так вслед за расчетливым Генри и няня связала свои материальные интересы с домом, где умер лорд Монтбарри.

Прошло три дня, прежде чем Генри снова пришел к Агнес. На этот раз облачко, набежавшее на их отношения, окончательно развеялось. Она разговаривала с ним еще сердечнее, чем прежде. Она вообще была в приподнятом настроении. На ее письмо миссис Стивен Уэствик ответила уже обратной почтой. Предложение было с радостью принято – с одной-единственной поправкой: ей предстояло погостить у Уэствиков месяц, и, если ей действительно понравится учить детей, она будет и гувернанткой, и тетей, и кузиной – всем сразу, а уедет от них в одном случае – и на этом особо настаивали ее ирландские друзья, – если она выйдет замуж.

– Ты видишь, я была права, – сказала она Генри.

Он по-прежнему не мог поверить.

– Ты действительно едешь? – спросил он.

– На следующей неделе.

– Когда же мы снова увидимся?

– Ты знаешь, что тебя всегда ждут в доме твоего брата. Мы увидимся, когда ты только пожелаешь. – Она протянула ему руку. – Извини, что я уже с тобой прощаюсь: я начинаю собираться.

Прощаясь, Генри хотел ее поцеловать. Она отшатнулась.

– Почему нельзя? Я твой кузен, – сказал он.

– Вот это мне и не нравится, – ответила она.

Генри взглянул на нее и смирился. То, что она запретила воспользоваться правами родственника, было в его глазах добрым знаком. Это было как бы поощрением на роль возлюбленного.

На следующей неделе Агнес выехала из Лондона в Ирландию. Как выяснилось, это не станет конечным пунктом ее путешествия. Поездка в Ирландию была лишь начальной стадией ее окольного пути, который приведет ее в венецианское палаццо.

Весной 1861 года Агнес обосновалась в поместье своих друзей, по смерти своего бездетного родственника ставших лордом и леди Монтбарри. Старая няня осталась при ней. В радушном ирландском доме нашлось и ей место, приличное ее годам. Она была совершенно счастлива в новой обстановке, и первые полугодовые дивиденды венецианского отеля она истратила широким жестом на подарки детям.

В начале того же года обе страховые конторы смирились с обстоятельствами и выплатили десять тысяч фунтов. Сразу после этого вдова первого лорда Монтбарри уехала из Англии с бароном Риваром в Соединенные Штаты. Целью барона, как объясняли научные обозреватели газет, было знакомство с новинками экспериментальной химии в великой Американской республике. На расспросы друзей его сестра отвечала, что уезжает с ним, надеясь в новой обстановке найти утешение после постигшей ее тяжелой утраты. Выслушав эту новость от Генри Уэствика, гостившего тогда у брата, Агнес ощутила известного рода облегчение.

– Теперь, когда нас разделяет Атлантический океан, – сказала она, – я наконец отделаюсь от этой ужасной женщины навсегда.

Но не прошло и недели, как случай вновь напомнил Агнес о ней. Вот как это было.

В тот день Генри был вынужден вернуться по делам в Лондон. Утром он в очередной раз приступил к Агнес с предложением руки и сердца, и, как он и ожидал, невольным препятствием на пути к успеху оказались дети. С другой стороны, он заручился надежной поддержкой невестки.