Елена Арсеньева - Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник)

Старец отражал удары дружинника с ловкостью и гибкостью тридцатилетнего мужчины. Дважды ему удалось завладеть инициативой, перейдя в наступление. Бывший наемник не разучился владеть мечом. Артемию подумалось, что монах обучался в Царьграде, несомненно, у варяга из гвардии басилевса. Вдруг противник сделал сложный выпад. Дознавателю удалось его отразить, но, отступая, он натолкнулся на языческого бога, стоявшего за спиной. Уголком глаза дружинник увидел, как идол опасно покачнулся. Напрасно он попытался остановить падение статуи. Пришлось проворно отскочить, и истукан рухнул рядом.

Все это отняло несколько драгоценных мгновений. В свете факела, удерживаемого кольцом ожерелья, дружинник увидел, как старец поднял меч, чтобы нанести роковой удар, отразить который не было возможности. В это же мгновение между ними встала Каллистрата. Когда лезвие пронзило ее грудь, молодая женщина рухнула без единого крика. И тут дознаватель вонзил меч в горло злодея. Старец пошатнулся. Из раны брызнула кровь. Дружинник нанес второй удар в сердце, и преступник упал. Не торопясь вытащить меч из тела, Артемий бросился к Каллистрате и склонился над ней. Огромное кровавое пятно расплывалось по ее платью, но молодая женщина еще дышала.

Дружинник осторожно приподнял голову знахарки. Ее лицо было мертвенно-бледным, в уголках губ выступила кровь. Широко открыв огромные черные глаза, она пыталась что-то сказать, но ее губы уже покрылись розоватой пеной, а из груди не вырывалось ни звука.

– Не шевелись, любовь моя! Я вынесу тебя отсюда, вылечу…

Окровавленные губы знахарки расплылись в слабой улыбке. Дознавателю показалось, что в ее глазах он прочитал немой вопрос.

– Да, душа моя, я люблю тебя! Ты права. Я глупо поступал, сопротивляясь всему, что влекло меня к тебе! Я отдал бы жизнь, лишь бы спасти тебя…

Сделав нечеловеческое усилие, Каллистрата приподнялась, приблизив лицо к лицу Артемия.

– Ничего не говори! Я знаю, что ты меня любишь… – выговорил дружинник. В горле у него стоял ком.

– Не оставь моего сына… – прошептала Каллистрата, тяжело дыша. – Он тоже… любит тебя…

Женщина поникла в руках Артемия, ее голова откинулась. Дружинник осторожно уложил ее на пол и зарылся лицом в длинные черные волосы, в последний раз вдыхая теплый аромат. Вдруг он понял, что отныне его жизнь потеряла всякий смысл. В тот момент, когда он возродился для любви, нелепая жестокая судьба отняла у него ту, которая смягчила его сердце. Безмолвные рыдания сотрясали тело боярина. Он долго пребывал так, терзаемый душевной болью, не способный ни на что другое, кроме как прижаться губами к длинной черной шелковистой пряди.

Слабый стон вернул дружинника к реальности. Олег был ранен, он нуждался в помощи. Артемию удалось обуздать свои чувства. Он встал, вытащил меч из груди старца и вытер его об одежду злодея. Перешагнув через труп, он направился к князю, лежавшему рядом с рухнувшей статуей. Когда дознаватель осматривал кровоточащую рану на плече Олега, молодой человек вновь застонал и открыл глаза.

– Слава Богу, ты вне опасности, – еле слышно произнес Артемий. – Главное – не двигайся. Доверься мне. Мы выберемся отсюда.

Оторвав от рубахи лоскут, дознаватель сделал Олегу временную перевязку, чтобы остановить кровотечение. Затем, вынув факел из кольца, подошел к входу в коридор с противоположной стороны комнаты. Горизонтальная цепь, натянутая в трех локтях от земли, перегораживала проход, держась на невидимых креплениях, расположенных с другой стороны стены. Но именно по этому коридору пришел старец. Значит, в конце прохода должен быть выход из подземелья. Достаточно было нагнуться, чтобы переступить через порог. Старец, несомненно, так и поступил. Раненого Олега придется нести на руках. Отцепив боевой топор, Артемий перерубил цепь. В это самое мгновение раздался скрежет ржавого железа. Дружинник быстро отступил, и тяжелая металлическая решетка с железными остриями с грохотом опустилась прямо перед ним, закрыв проход. Захлопнулась последняя ловушка берендеев!

Артемий стал трясти прутья, предпринял несколько безуспешных попыток приподнять решетку, но она не сдвинулась ни на пядь. Железные острия прочно вошли в землю. Дружинник обернулся к молодому человеку. Олег снова потерял сознание. Дознаватель спрашивал себя, сколько им осталось жить в этом подземелье, о котором никто не знал. «По крайней мере, я смогу провести последние часы с той, любить которую у меня не было времени», – печально подумал дружинник.