Елена Арсеньева - Печать Владимира. Сокровища Византии (сборник)

Они вместе сняли крышку еще не заколоченного гроба, прикрыв рукой нос и рот. Несколько секунд Артемий пристально вглядывался в бледное лицо покойного. Выражение глубокой безмятежности, застывшее на нем, позволяло предполагать, что хранитель библиотеки расстался с жизнью мгновенно и без страданий. Артемий приподнял труп за плечи, потом при помощи старца повернул его на бок и склонился над ужасной раной, зияющей на затылке. Удар был нанесен острым оружием, ножом или мечом. По всей видимости, старец пришел к такому же выводу, поскольку сказал:

– Разбойники, напавшие на боярина, были хорошо вооружены. А если принять во внимание место, где было найдено тело, то я спрашиваю себя: уж не древние языческие развалины служат прибежищем всей этой швали?

– Ты говоришь о древнем дворце берендеев, который считают проклятым?

– Да. Я не придаю никакого значения глупым народным верованиям, но это идеальное место, где могут прятаться беглые холопы и разбойники с большой дороги. После библиотеки ты должен добавить эти развалины в свой список подозрительных мест, которые необходимо осмотреть, боярин, – сказал старец с едва уловимой иронией.

– Я непременно так и сделаю, – невозмутимо ответил Артемий. – Что касается тела, то я прикажу дружинникам, находящимся в городе, отвезти его в Смоленск. Я увидел то, что хотел.

Выйдя из часовни, дружинник вновь поблагодарил отца Никодима и пообещал информировать его о ходе расследования.

– Кстати, вот нож, который чуть не послужил оружием во время драки торговцев. Я отдаю его тебе, поскольку инцидент произошел в месте, находящемся под юрисдикцией Церкви.

– Инцидент исчерпан. Мне не нужен нож. К тому же я чураюсь оружия. Оставь его себе или сделай с ним, что сочтешь необходимым.

– Позволю себе заметить, что я восхищаюсь твоей храбростью, отец Никодим. Ты рисковал собственной жизнью ради спасения обычного мужика.

– Все наши жизни принадлежат Богу, а то, что ты называешь храбростью… Я всего лишь орудие Его воли, – рассудительно ответил старец. – Я прощаюсь с тобой, боярин. Да хранит тебя Господь. Тебя и твоих людей.

Артемий и Василий низко поклонились в ответ и покинули территорию монастыря.

Вернувшись в город, старший дружинник и отрок направили лошадей по одной из тихих улиц, окаймленных небольшими палисадами. Здесь они не могли привлечь к себе внимание болтливых торговцев или любопытных слуг, любивших посудачить. Старший дружинник послал Василия за Митьком, который болтался у дома Прокопа, а сам спокойно отправился к Дарье.

– Наш голубок по-прежнему со своей горлицей, – сообщил Митько. – Мне не удалось подкрасться ближе, чтобы услышать их воркование, но могу заверить тебя, что никто не выходил из дома в период между обедом и вашим возвращением.

– Что же, в таком случае бесполезно ждать вечера, чтобы поговорить с Олегом. Мы поедем к нему сейчас же. Застигнутый врасплох, он не сможет ломать комедию и будет вынужден поведать нам о характере своих отношений с дочерью Прокопа. Я должен понять его замыслы. Митько поедет со мной. А ты, Василий, возвращайся к боярыне и жди нас дома. Если молодой князь решит не показываться нам на глаза и ускользнет от разговора, он рано или поздно появится у своей бабки. Тогда тебе придется хитростью или силой удержать его до нашего возвращения.

Василий кивнул, пришпорил коня и исчез за поворотом.

Митько, ехавший чуть впереди, и Артемий обогнули центр города и выехали на главную улицу недалеко от базарной площади. Проезжая мимо лавки кузнеца, Митько заговорщически взглянул на половца-подмастерье, который раскладывал на прилавке недавно изготовленные изделия. Однако юный холоп, казалось, ничего не заметил.

Покинув главную улицу, путники свернули в лабиринт маленьких улочек, где жили ремесленники, и наконец оказались перед домом боярина Прокопа.

Дружинники постучали в большую дверь дубового палисада. Конюх бросился встречать нежданных гостей. На крыльцо вышел импозантный мужчина. Окладистая брода, такая же белая, как и волосы, спускалась до середины груди. Вероятно, ему было около пятидесяти лет. Лицо с правильными, хотя и довольно грубыми чертами, благородная осанка и вид, излучавший суровую и спокойную уверенность, не оставляли никаких сомнений – это хозяин дома.

– Приветствую вас, бояре! Кому я обязан визитом?

– Я Артемий, сын Норвана, из старшей дружины князя Владимира. А это Митько, мой спутник из младшей дружины.