Кен Фоллетт - Игольное ушко

Фабер мельком взглянул на его пистолет. Это оказалась старая модель – почти музейный экспонат. И если бы капрал был уверен в своем оружии, он бы уже попытался выстрелить. Но вместо этого капрал сделал шаг вперед, и Фаберу бросилась в глаза его хромота на правую ногу, которую он, возможно, повредил во время спуска. Фабер шагнул в сторону, заставив врага перенести тяжесть тела на больную ногу как раз в тот момент, когда тот начал поднимать пистолет и прицеливаться. Носком ботинка Фабер подцепил валявшийся на земле камень и подбросил его вперед и вверх. Этим он отвлек внимание капрала, получив возможность сблизиться с ним.

Капрал спустил курок пистолета, но выстрела не последовало. Эту рухлядь попросту заклинило. Но даже если бы он выстрелил, то почти наверняка промахнулся бы: его взгляд следил за летящим камнем, опора на поврежденную ногу лишала твердости стойку, а Фабер находился в движении.

Он убил капрала одним ударом стилета в шею.

Теперь оставался только капитан.

Фабер поднял глаза и увидел, как тот выбирается на противоположный берег канала. Он поднял с земли еще один камень, метнул его и попал капитану точно в голову. Тот покачнулся, но сумел выпрямиться и побежал.

Фабер бросился к воде, нырнул и, сделав несколько мощных гребков, переплыл узкую водную артерию. У капитана оказалась фора примерно в сто ярдов, но он был уже далеко не молод. Фабер быстро настигал его, и скоро услышал хриплое прерывистое дыхание беглеца. Капитан замедлил бег, а потом повалился под куст. Фабер подскочил и перевернул его лицом вверх.

– Вы… вы сам дьявол, – сумел выдавить капитан.

– Ты видел мое лицо, – сказал Фабер и прикончил его.

Трехмоторный транспортный «Ю-52» со свастиками на крыльях пробежался по мокрой от дождя посадочной полосе аэродрома в лесу близ Растенбурга в Восточной Пруссии и остановился. Низкорослый мужчина с крупными чертами лица – длинноватым носом, широким ртом и оттопыренными ушами – быстро спустился по трапу и пересел в поджидавший рядом «мерседес».

Когда машина покатила через мрачный сырой лес, фельдмаршал Эрвин Роммель снял фуражку и нервно провел рукой по редеющей шевелюре. Он знал: через несколько недель другой человек повторит тот же маршрут, но с бомбой в чемоданчике – бомбой, предназначенной для самого фюрера. А тем временем нужно продолжать достойно сражаться, чтобы новый лидер Германии (а им мог стать и он сам) имел возможность сесть за стол переговоров с союзниками хоть с какими-то козырями на руках.

Проехав около десяти миль, автомобиль прибыл в Вольфшанце – «Волчье логово», – где укрывался теперь Гитлер, окруженный еще более узким и все более терявшим самообладание кругом приближенных к своей особе генералов.

Мелкий дождь сеял беспрестанно, и его капли падали на землю сквозь ветви соснового бора, в котором находилась ставка фюрера. Когда «мерседес» оказался у ворот, Роммель снова надел фуражку и вышел наружу. Оберфюрер Раттенхубер, шеф подразделения личной охраны СС, молча протянул руку и забрал у фельдмаршала именной пистолет.

Совещание должно было проходить в подземном бункере – холодном, сыром, плохо проветриваемом железобетонном ящике. Роммель спустился по ступенькам и вошел внутрь. Примерно дюжина участников уже собралась в ожидании назначенной на полдень встречи: Гиммлер, Геринг, Риббентроп, Кейтель. Роммель кивком поприветствовал всех и уселся в жесткое кресло.

Когда вошел Гитлер, все вскочили на ноги. Он оказался облачен в серую гимнастерку и черные брюки. Как заметил Роммель, в последнее время фюрер стал горбиться еще сильнее. Он сразу прошел в дальний конец бункера, где к бетонной стене была прикреплена огромная карта северо-западной Европы. Выглядел Гитлер усталым, раздраженным и заговорил без околичностей, сразу перейдя к сути дела.

– Союзные войска вторгнутся в Европу. И это произойдет в нынешнем году. Нападение будет совершено с территории Великобритании совместными англо-американскими силами. Направление удара – Франция. Мы уничтожим их еще до высадки на берег. И это никакому обсуждению не подлежит.

Он оглядел присутствующих с таким видом, словно действительно ожидал возражений. Но все молчали. Роммель слегка поежился – в бункере было холодно как в могиле.

– Вопрос лишь в том, где именно пройдет высадка. Фон Ренне, каково ваше мнение?

Полковник Алексис фон Ренне, который уже фактически официально стал преемником Канариса, снова поднялся на ноги. Начавший войну простым капитаном, он особо отличился, выявив все слабости французской армии, а его доклад впоследствии признали решающим вкладом в быструю победу Германии. В 1942 году он возглавил так называемое бюро армейской разведки, которое теперь, с падением Канариса, поглотил бывший абвер. Роммель считал его человеком слишком тщеславным и говорливым, но не лишенным таланта.