Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса

– Наверное, костюмы восемнадцатого века?

– Именно, сэр. Джентльмен, что помоложе, сидит по одну сторону стола, лицом к вам. А старый шулер сидит спиной, смотрит на свои карты и словно посмеивается. И карты, которые у него в руке, хорошо видно. – Старик умолк и откашлялся. – Так вот, сэр, говоря о прошлой ночи, я имею в виду две ночи назад, потому как сейчас уже почти утро. Я прошел мимо этих кабинок и ничего особенного не заметил. А потом, где-то через час, вдруг и думаю: «Что-то там было не так». Какая-то мелочь. Но я так часто видел эти живые картины, что уже почти перестал замечать, что не так. И вот я решил пойти и взглянуть еще раз. И Боже ты мой, сэр! Старик, ну тот, что сидит спиной и держит карты… так вот, этих карт у него вдруг оказалось меньше! Он сбросил их, возможно, смухлевал, и они смешались с картами на столе. Я ничего не придумываю, сэр. И воображения у меня почитай что нет. Да и ни к чему мне оно, это воображение. Когда Нелли пришла за мной в семь утра, я весь извелся от ревматизма и от того, что видел. И не стал говорить ей тогда, ну, подумал, может, мне показалось. Может, просто приснилось? Но ничего мне не приснилось! Потому как сегодня ночью было то же самое. И никакой я не сумасшедший, сэр, не думайте! Вижу то, что вижу. Вы, конечно, можете сказать, что кто-то сделал это ради развлечения: поменял карты в руке, смешал их и все такое. Но днем этого никто не мог сделать, потому что заметили бы. Сделать это можно было только ночью, там есть одна боковая дверца, она плохо запирается. Хотя, с другой стороны, на шутку какого-нибудь посетителя это не похоже. Если уж они изволят шутить, то могут нацепить фальшивую бородку на королеву Анну или надеть на Наполеона соломенную шляпку. А подмену карт вряд ли кто заметит. Так что и смысла нет шутить. Но если там и правда кто-то был, если играл в карты за эти чучела, то кто он и зачем это делал?..

Несколько секунд Шерлок Холмс молчал.

– Мистер Бакстер, – сказал он наконец и покосился на свою перебинтованную ногу, – вы проявили незаурядную смекалку и терпение. И я буду рад заняться этим необычным делом.

– Но, мистер Холмс! – растерянно воскликнула Элеонор Бакстер. – Не принимаете же вы это дело всерьез?

– Извините, мисс. Скажите-ка, мистер Бакстер, а в какую именно карточную игру играли эти восковые фигуры?

– Не знаю, сэр. Я и сам об этом долго думал, с того самого дня, как устроился туда сторожем. Может, в вист или наполеон? Честно, не знаю.

– Так, по вашим словам, в руках у фигуры, сидящей спиной, оказалось меньше карт, чем обычно? А скольких именно карт не хватало?

– Сэр?..

– Так вы не заметили? Черт, страшно жаль! Тогда прошу, подумайте хорошенько, прежде чем ответить на очень важный вопрос. Эти фигуры играли азартно?

– Но, Холмс… – начал я, однако, перехватив его взгляд, тут же умолк.

– Вы только что утверждали, мистер Бакстер, что карты на столе передвигали или просто трогали. А монеты тоже передвигали?

– Так, дайте-ка сообразить, – задумчиво пробормотал Сэмюель Бакстер. – Нет, сэр, никто их не трогал. Так и лежали. Странно, однако.

Глаза Холмса возбужденно блестели, он потер руки.

– Так я и думал. Что ж, к счастью, я готов с должным рвением заняться этой проблемой, поскольку других дел у меня в данный момент нет. А другое, довольно скучное дело с участием сэра Джервейза Дарлингтона и лорда Хоува, подождет. Лорд Хоув… Господи, что с вами, мисс Бакстер?

Элеонор Бакстер поднялась и не сводила с Холмса растерянных глаз.

– Вы, кажется, сказали «лорд Хоув»? – спросила она.

– Да. Это имя знакомо вам, верно?

– Он мой наниматель.

– Вот как! – Брови Холмса поползи вверх. – Ага, понял. Вы работаете у него машинисткой. О том свидетельствует небольшая потертость на рукаве вашего бархатного костюма, в том месте, где машинистка обычно опирается о стол. Значит, вы знакомы с лордом Хоувом?

– Не скажу, что вижу лорда Хоува часто, хотя довольно много печатаю для него в его доме на Парк-лейн. Я слишком незначительная особа, чтобы знать его близко…

– А вот это жаль! Ладно, сделаем все возможное. Уотсон, вы не возражаете, если вам придется выйти на улицу в такую ненастную ночь?

– Ничуть, – несколько удивленно ответил я. – Но куда и зачем?

– Я приговорен к этому дивану, мой друг. А потому вы станете моими глазами и ушами. Мне страшно не хочется доставлять вам лишние хлопоты, мисс Бакстер, но не согласитесь ли вы сопроводить доктора Уотсона в небольшой прогулке по «Комнате ужасов»? Вот и отлично, спасибо.