Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса

Пока он говорил, из-за угла дома показались двое мужчин и пошли по тропинке в нашу сторону. Один из них был пожилой джентльмен с суровым, изрезанным глубокими морщинами лицом и тяжелым взглядом; другой – щеголеватый молодой человек; его броский наряд и лучезарная улыбка казались неуместными в связи с трагическими событиями минувшей ночи.

– Все топчетесь на одном месте? – небрежно бросил он Холмсу. – Я-то думал, господа из Лондона работают эффективнее. Но вы, как я погляжу, не слишком расторопны.

– О-о! Дайте мне немного времени, – ответил Холмс, не выказывая ни малейшей обиды.

– Ну конечно, оно вам понадобится! – сказал молодой Алек Каннингем. – Тем более что у вас, похоже, нет ни единой улики.

– Одна есть, – заметил инспектор. – Мы полагаем, что если бы нам удалось найти… Боже милостивый! Мистер Холмс, что с вами?!

Лицо моего бедного друга исказилось страшной гримасой, глаза закатились, и со сдавленным стоном он рухнул на землю. Потрясенные внезапностью и силой припадка, мы отнесли его на кухню. Там, полулежа на большом стуле, он несколько минут не мог произнести ни слова и лишь тяжело дышал. Наконец он встал и сконфуженно извинился за проявленную слабость.

– Уотсон знает: я тяжело переболел и пока еще не совсем оправился от болезни, – добавил он, объясняя свое недомогание. – К сожалению, я до сих пор подвержен внезапным нервическим припадкам.

– Может быть, вам лучше отправиться домой? Я дам вам свою двуколку, – предложил старший Каннингем.

– Раз уж я здесь, мне хотелось бы прояснить один момент, – сказал Холмс, пропустив его предложение мимо ушей. – Нам будет легко это сделать.

– Что же именно?

– Сдается мне, что Уильям появился на сцене уже после того, как убийца побывал в доме, а не ранее. Почему-то все сразу приняли за данность, что злодей не успел войти внутрь, хотя взломанная дверь свидетельствует об обратном.

– Но это же очевидно, – мрачно заметил мистер Каннингем. – Мой сын Алек в это время еще не спал и наверняка заметил бы присутствие в доме постороннего человека.

– Где он сидел?

– Я курил трубку в своей гардеробной, – ответил Алек.

– Которое это окно?

– Последнее слева, а рядом окно спальни моего отца.

– В обеих комнатах горели лампы?

– Естественно.

– Здесь мы видим несколько интересных особенностей, – с улыбкой проговорил Холмс. – Вас не удивляет, что грабитель – судя по всему, не новичок в своем деле – проникает в дом в тот час, когда вся семья еще на ногах и в окнах горит свет?

– Это лишь доказывает его дерзость.

– Безусловно, в этом есть определенная странность; потому мы и обратились к вам за объяснением, – с вызовом бросил мистер Алек. – Но ваше предположение, будто грабитель успел обыскать дом до того, как на него наткнулся Уильям, не выдерживает никакой критики. Если все было так, как вы говорите, мы должны были обнаружить беспорядок и пропажу каких-то вещей, разве нет?

– Смотря какие вещи он взял, – ничуть не смутившись, ответил Холмс. – Как вы уже могли заметить, преступник – человек необыкновенный и действует по своим правилам. Вспомните хотя бы, какую странную коллекцию вещей он позаимствовал у Эктонов. Что же это было? Кажется, моток бечевки, пресс-папье и… бог знает еще какая ерунда!

– Что ж, мы полностью в вашем распоряжении, мистер Холмс, – сказал старый Каннингем. – Мы сделаем все, что вы или инспектор от нас потребуете.

– Во-первых, – начал Холмс, – я бы хотел, чтобы вы назначили вознаграждение за помощь в поимке преступника от своего собственного имени. Если вознаграждение пообещает полиция, формальности потребуют времени, а оно нам сейчас очень дорого. Я уже приготовил текст объявления, вам остается только подписать. Думаю, пятидесяти фунтов будет достаточно.

– Я с удовольствием дам пятьсот, – сказал судья, взяв в руки бумагу и карандаш, протянутые ему Холмсом. – Однако здесь вкралась ошибка! – воскликнул он, взглянув на документ.

– Я писал в спешке и мог ошибиться.

– Вот тут, в начале, вы пишете: «В связи с тем, что во вторник утром, без четверти час, была совершена попытка…» Это случилось ночью, без четверти двенадцать.

Я ощутил болезненный укол за своего друга, зная, как тяжело Холмс переживает любую свою ошибку. Он всегда придавал огромное значение подобным мелочам, но, должно быть, болезнь все-таки подточила его силы, раз он начал допускать столь досадные промахи. Инспектор удивленно приподнял брови, а молодой Каннингем разразился обидным смехом, вызвав смущение моего друга. Пожилой джентльмен исправил ошибку и вернул документ Холмсу.