София Эдель - Назови мне свое имя

– В каком смысле?

– Что вы почувствовали, или о чем подумали, когда услышали ее?

– Хм… Сначала я подумала, что Хайке не в себе. А потом, когда заблудилась в лесу, и люди пересказали все это Полу, я очень удивилась тому, что люди здесь такие суеверные.

– И это все? – в его голосе нескрываемое разочарование.

Что он от меня хочет?

– Эрвин, поймите меня правильно, я всего лишь турист. Я понимаю, что для вас эта история очень важна, раз вы столько лет занимаетесь ею. Но я… Какое у меня может быть к ней отношение? Поставьте себя на мое место. Конечно, история интересная, тем более, что я попала на место событий… Но это все.

– Я уже спрашивал, но вы не ответили, – он внимательно смотрит на меня. – Все считают Даниэля Манфилда виновным. Вы тоже так считаете?

Я неуверенно пожимаю плечами.

– Я… ну, ведь после того, как его… казнили, убийства прекратились? На долгое время.

– И это – доказательство вины?

– Из того, что я знаю, можно сделать один вывод. Что Даниэль Манфилд был психически болен, что он убил несколько девушек, местные жители поймали и казнили его. А потом стали появляться… подражатели. Я читала о таком… в детективах. Это единственное логичное объяснение, которое приходит мне в голову.

– Если опираться только на логику, то да.

– Эрвин, эта история… она звучит довольно жутко, но я не верю в привидений. Или… в кого там? Вампиров? Ведь это вампиры пьют кровь?

– Я тоже не верю, – он бросает на меня быстрый взгляд и легко улыбается.

– Почему эта история так вас интересует?

– Боюсь, я не смогу объяснить.

– Если вы посвятили этому столько времени… Он был вашим предком?

– Он не был моим предком, – отвечает Эрвин, не поворачивая ко мне лица. – Род Манфилдов прервался после смерти Даниэля. А вот и подъем на скалу. Идем?

Я оторопело останавливаюсь. Он предлагает подняться наверх?

– Зачем? – я смотрю на Эрвина в недоумении. – Это никак не поможет нам найти пещеру.

– А вам не любопытно подняться туда не одной? – теперь Эрвин смотрит на меня. – Может быть, ее магия рассеется.

– Магия? – я нервно смеюсь. Буквально пять минут назад я храбро говорила, что не верю в мистику, а теперь чувствую необъяснимое беспокойство. – Да, я не верю в призраков и в потусторонний мир, но ведь здесь несколько девушек… так или иначе… погибли. И можно думать, что угодно, но с этим местом явно что-то не так.

Эрвин качает головой, не соглашаясь со мной:

– Это очень красивое место. Я не считаю, что оно должно страдать от того, что люди его опорочили.

– Но… даже если не думать об убийствах… хозяйка кафе рассказывала, что несколько девушек… прыгнули сами? То есть, они специально шли в лес, поднимались на скалу… Почему именно сюда? Зачем?

– Вы начинаете верить в то, что скала проклята? – с иронией спрашивает Эрвин.

– Нет, нет, – я мотаю головой. – Конечно, нет. Но я не понимаю, почему с этим местом связано столько смертей.

– С самоубийствами все просто. Некоторые юные особы находили историю Даниэля Манфилда романтичной. И, решив покончить с жизнью, приезжали именно сюда – на место, где разыгралась трагедия.

– Романтичной? Историю о маньяке-убийце?

Эрвин поджимает губы, но в остальном его лицо выглядит совершенно невозмутимо.

– Похоже, у вас сложилось неверное представление о том, что произошло с Даниэлем Манфилдом.

– Ну, вы уже не раз намекнули, что знаете эту историю лучше других. Может, уже пора рассказать вашу версию?

– Чуть позже, – уклончиво отвечает он. – Ну что, идем?

Поднимаясь в гору, мы почти не разговариваем. Я стараюсь дышать ровнее, но почему-то сегодня подъем дается тяжелее. Эрвин в гораздо лучшей физической форме, у него нет даже легкой одышки. Наверное, если бы он шел один, то поднялся бы раза в три быстрее. Но он терпеливо ждет, пока я перевожу дыхание, помогает и поддерживает меня.

Наконец мы на вершине. И я снова замираю от восторга. Нет, от того, что я не одна, магия никуда не исчезла. Сегодня это место еще прекраснее, но эта красота таинственна и неуловима.

Небо укрыто тяжелыми облаками, такими низкими, что кажется, будто я могу коснуться их рукой, если немного подпрыгну вверх. Горизонт теряется в туманной дымке. Золотое море у моих ног замерло, застыло, будто в ожидании чего-то.

– Невероятное место, – вырывается у меня. Я поворачиваюсь к Эрвину и замечаю, что он наблюдает за мной, но, когда наши взгляды пересекаются, он быстро отводит глаза.

– Это самое красивое место на земле, – тихо отвечает Эрвин. – Никогда не видел ничего лучше.