Томас Хэнши - Загадка «Пурпурного императора». Загадка ледяного пламени

– Позволь тебя сопровождать! – попросил сэр Эдгар. – Я не выпущу тебя из виду, если мне что-нибудь не помешает.

– Нет, нам надо попрощаться. Нельзя, чтобы тетушка снова расстроилась. Будь умницей, Эдгар! А когда мы вернемся домой нынче вечером, жди меня на террасе. Я уговорю тетю стать доброй феей и позволить нам повидаться.

Рассуждения невесты показались Брентону здравыми, даже мудрыми, и он нехотя остался, наблюдая, как она пересекает огромную площадь и растворяется в сутолоке Стрэнда.

Леди Маргарет возвратилась в отель и, не откладывая дело в долгий ящик, рассказала тете о своей случайной встрече с возлюбленным. Как ни странно, если не считать нескольких ворчливых замечаний о напрасно потерянном времени, мисс Чейни отреагировала спокойно. Неужели ее неприязнь к семейству Брентонов начала угасать? Довольная этим девушка не стала досадовать на отсутствие внимания со стороны тети и на съеденный в спешке ленч, потому что понимала: мисс Чейни боится опоздать к юристам.

Очутившись в мрачном офисе, благородная леди странно притихла и выглядела сконфуженной, а Маргарет так волновалась, что ощущала биение своего сердца, как набат. Мистер Шеллкотт, близорукий, старомодно одетый джентльмен, пожал дамам руки и поздравил молодую наследницу с «восхождением на трон», как он шутливо выразился.

Но как только Маргарет, наученная теткой, изъявила желание перевезти все свое драгоценное наследство в поместье Чейни-Корт, Шеллкотт – воплощенное хладнокровие – не сумел скрыть замешательства.

– Что за безумие, дитя мое? – ласково спросил он. – Ведь каждый вор, специализирующийся на бриллиантах, изумрудах и сапфирах, нацелится на них. Вы со мной согласны, мисс Чейни? – обратился он за поддержкой к пожилой даме, которая скромно отмалчивалась.

– В определенной степени согласна, – последовал потрясающий ответ той, которая еще утром с пеной у рта настаивала на доставке драгоценностей в Чейни-Корт.

От неожиданности голубые глаза леди Маргарет распахнулись, зрачки, словно от ужаса, расширились, во рту пересохло, и от нервного перенапряжения девушка почти лишилась дара речи. Будто сквозь сон, она услышала, как ее тетя любезно продолжает:

– Мое мнение, мистер Шеллкотт, таково, что прихоть этого ребенка вполне можно удовлетворить, поскольку я заранее заказала специально изготовленные для хранения драгоценностей сейфы. Все колье, серьги, диадемы, броши предлагаю передать из вашего надежного попечительства прямо в руки моей племянницы.

– Пожалуйста. Ваша воля для меня – закон, – последовал сухой ответ поверенного. – Ваш брат, мисс Чейни, оставил эти сокровища своей дочери, Маргарет Чейни, и если она намерена носить их как ювелирные украшения, что ж, полагаю, своенравная молодая леди имеет право поступать по-своему. – Он сделал паузу, заметив растерянность наследницы, и добавил: – Но, может, она еще передумает…

– Нет-нет, что вы! – помрачнела мисс Чейни. – Что ты молчишь, дорогая? Скажи свое слово, не веди себя, как маленькая. Ты ведь хочешь иметь драгоценности при себе, верно?

Она сердито посмотрела на девушку, и та, боясь гнева тетки, который, вне всякого сомнения, обрушился бы на нее в случае отказа, пробормотала «да». Мистеру Шеллкотту ничего не оставалось, как согласиться с желанием клиентки. Он вызвал клерка и распорядился принести из депозитного сейфа банка бархатные футляры.

– Тот злополучный кулон, надеюсь, не нужен? – с тревогой спросил он.

– «Пурпурный император»? – вяло отозвалась мисс Чейни. – Уложите его вместе с остальными и не беспокойтесь. Кроме нас с вами ни одна живая душа не знает, что его отсюда временно увезут, а я обещаю все вернуть в банк в целости и сохранности. Понимаете, – шепнула она Шеллкотту на ухо, – на следующей неделе моя племянница должна дебютировать на балу, куда съедется аристократия со всего графства. Молодость есть молодость. Юность дается один раз в жизни. Моей девочке, которой недавно исполнилось восемнадцать, нужно предстать в ослепительном блеске! Она это заслужила.

Мистер Шеллкотт кивнул в знак понимания и с тихим вздохом – что толку спорить с упрямой женщиной? – сделал клерку знак включить в число наследных драгоценностей роковой камень.

Через полчаса в обычную извозчичью карету поставили потертый выцветший чемодан, и мисс Чейни с племянницей и служанкой отправились на железнодорожный вокзал Ватерлоо. Если бы кэбмен знал, что дешевый с виду багаж содержит ценностей на полмиллиона фунтов стерлингов, он, наверное, проявил бы к нему гораздо больший интерес.