Артур Конан Дойл - Все расследования Шерлока Холмса

– Это что, шип? – спросил я.

– Да. Можете его достать. Только осторожнее, он отравлен.

Я взялся за колючку двумя пальцами, и она удивительно легко вышла из тела, почти не оставив следа укола.

– Для меня все это – настоящая тайна, – сказал я. – И чем дальше, тем загадочнее она становится.

– Напротив, – возразил Холмс. – Дело проясняется с каждой минутой. Мне не хватает лишь отдельных фрагментов, чтобы сложить общую картину.

Оказавшись в кабинете, мы почти забыли про нашего друга. Он все еще стоял у выломанной двери, – живое воплощение ужаса, – и, заламывая руки, тихонько скулил. Внезапно Тадеуш громко и как-то жалобно вскрикнул.

– Сокровище пропало! – сказал он дрожащим голосом. – Они похитили сокровище! Через эту дыру Бартоломью спустил ларец в кабинет. Я сам ему помогал. Я – последний, кто видел брата живым. Прошлой ночью я оставил Бартоломью здесь. Спускаясь по лестнице, я слышал, как он запирал дверь.

– В какое время это было?

– В десять часов. А теперь он мертв. Приедет полиция, они же решат, что это я убил брата. Точно, так и решат. Но вы же так не думаете, джентльмены? Вы же не думаете, что это сделал я? Если бы это я его убил, разве привел бы я вас сюда? О Боже! О Боже! Я знаю, я сойду с ума! – Шолто всплеснул руками и даже притопнул ногой, трясясь как в лихорадке.

– Вам нечего бояться, мистер Шолто, – утешил его Холмс, положив руку ему на плечо. – Послушайтесь моего совета: поезжайте в участок и сообщите полиции о том, что произошло. Скажите им, что готовы оказать любое содействие. Мы будем ждать вашего возвращения здесь.

Маленький человечек послушно повернулся и ушел. Из темноты коридора раздались его одинокие шаги.

– Итак, Ватсон, – сказал Холмс, азартно потирая руки. – Мы на полчаса предоставлены сами себе. За это время нужно все успеть. Как я уже говорил, дело почти сложилось в общую картину. Только не нужно быть слишком самоуверенными. Каким бы простым ни казалось дело, есть вероятность, что в действительности оно намного глубже.

– Вы называете это дело простым? – изумился я.

– Разумеется, – сказал он с видом профессора медицины, излагающего азы науки студентам. – Сядьте где-нибудь в углу, чтобы не наследить. А теперь за работу. Во-первых, как они попали внутрь и как ушли? С прошлой ночи дверь не открывалась. А как насчет окна? – Он поднес к окну лампу и стал, осматривая раму, комментировать увиденное вслух, однако скорее обращался к самому себе, чем ко мне. – Так, окно закрыто изнутри. Рама прочная. Боковых петель нет. Попробуем его открыть. Водосточных труб вблизи не видно. До крыши не добраться. Но все же у окна кто-то побывал. Вчера прошел небольшой дождь. На заросшем плесенью подоконнике отпечаток ноги. А вот круглое пятно грязи, вот еще одно такое же, но уже на полу, а вот и еще у стола. Посмотрите, Ватсон! Очень любопытные следы.

Я посмотрел на комок грязи четкой круглой формы.

– Это не след ноги, – сказал я.

– Для нас это нечто намного более ценное. Это след от деревянного протеза. А вот на подоконнике, видите, след подошвы ботинка. Тяжелого ботинка с широким железным каблуком, а рядом – отпечаток деревяшки.

– Человек на деревянной ноге?

– Именно. Но здесь побывал еще кто-то… Очень умелый и ловкий помощник. Доктор, вы не могли бы определить высоту этой стены?

Я выглянул в открытое окно. Луна все еще освещала этот угол здания. До земли было добрых шестьдесят футов. Как я ни всматривался, ни малейшей трещины в кирпичной стене, ничего такого, что могло бы послужить упором для ноги, мне увидеть не удалось.

– Но по такой стене совершенно невозможно взобраться! – сказал я.

– Без помощи – да. Но представьте, что наверху находится ваш друг, спустивший для вас вот эту хорошую прочную веревку (которая сейчас лежит в углу), привязав один ее конец к вон тому большому крюку, вделанному в стену. Тогда, если вы достаточно ловкий человек, вам не составит труда даже с деревянной ногой вскарабкаться по стене до окна. Уходить вы будете, разумеется, тем же путем. Когда дело сделано, помощник поднимает веревку, отвязывает ее от крюка, закрывает окно, защелкивает его изнутри, а сам уходит тем же способом, которым попал сюда. Как малозначимый факт нужно будет отметить, – продолжил Холмс, пробуя на ощупь веревку, – что наш одноногий друг, хоть и прекрасно лазает, не моряк. Руки у него не загрубевшие. Через линзу видно несколько пятнышек крови, особенно они заметны у конца веревки, из чего я делаю вывод, что он спускался по ней с такой скоростью, что даже содрал кожу на ладонях.