С. Грэй - Темные горизонты

Дверь открывается.

– Qu ’ est-ce tu as, Papa? [41]

Это она, та самая девушка. На ней розовая футболка со звездой и зеленые джинсы, на ногах – нелепые огромные кеды.

– Ты не она, верно? – говорю я.

– Не кто? – Все тот же акцент.

– Не моя дочь. Она мертва.

Она подходит ко мне вплотную. Я чувствую электрический разряд, пробегающий по ее телу, и волосы у меня становятся дыбом. Какая-то тень закрывает свет из окон, но девушка светится сама, светится от разрядов электричества, от нее исходит фиолетовое и черное свечение, аура коронного разряда потрескивает. Я чувствую, как эта энергия устремляется ко мне, опаляет, искрится.

Ее рот открывается, и я слышу слова:

– Я твоя. Кто угодно – но твоя. Я стану для тебя, кем ты захочешь.

От нее исходит сладковатый аромат разложения, как от перезрелого плода. Ее язык касается моих губ, затем она кусает меня.

– Что тебе нужно от меня?

– Я хочу, чтобы ты поддерживал во мне жизнь.

Она касается моего лица, запускает пальцы в жидкие волосы на моем виске. Я ослеплен образами, все вокруг затянуто туманом, но я протягиваю руки и чувствую: это волосы. Я проникаю в пелену волос все глубже, но они не кончаются, я весь спеленат волосами. Нежными, пахнущими яблочным шампунем и духами. Это жизнь.

Так я, бывало, прижимал Зоуи к груди и вдыхал ее запах: ее пот, ее грязь, детский крем, яблочный шампунь. Я любил ее, любил слишком сильно, и она задохнулась. Она во мне, молекулы ее тела до сих пор в моих легких.

Удар, грохот, девушка исчезает, по подбородку у меня стекает кровь.

– Эй! Эй! Ты какого черта с Дейдрой вытворяешь?!

Бармен медлителен, поэтому мне удается увернуться от первого удара, но тут за его спиной я вижу женщину. Она смотрит на меня со смесью страха и любопытства, как на диковинное животное в зоопарке. Ей уже за тридцать, некрасивая брюнетка, на ней зеленые джинсы и розовая футболка со звездочкой.

Я отворачиваюсь, и второй удар мужчины обрушивается на мой затылок. Я на полу, в мерзкой луже, какая-то дрянь впитывается в мой пиджак, на спину что-то давит, на плечи обрушивается град ударов, но затем меня рывком поднимают на ноги, вышвыривают из бара, волокут к машине.

Бармен вручает мне пиджак, ключи и бумажник.

– Спасибо за чаевые, приятель. Надеюсь, ты не против, что я подсуетился.

Домой я возвращаюсь уже поздно. Я много думал. О том, как я боюсь Хейден, боюсь полюбить ее настолько, что высосу из нее жизнь. Я убил Зоуи, и, хотя мою малышку не вернуть, я могу поддерживать жизнь ее души.

Войдя в дом, я вижу, что Стеф уснула на диване, а на кофейном столике стоит пустая бутылка вина. Хейден сопит в кресле. В кухне я обнаруживаю в мусорном ведре две бутылки из-под пива, а в мойке – две кофейные чашки, которыми мы пользуемся, только когда приходят гости.

Я подавляю вспыхнувшую во мне ревность. В конце концов, Стеф имеет право принимать гостей, к тому же мне пора приступать – Стеф в любой момент может проснуться, хотя ее опьянение сыграет мне на руку. Я бросаю провонявшийся пиджак на пол в ванной, беру из шкафчика ножницы и иду к Хейден. Она спит крепко, как спят только малыши. Я сажусь рядом и отбрасываю прядь волос с ее лица.

Когда я начинаю, я собираюсь срезать совсем немного.

Щелк-щелк …

Опьянев от вина, которое я открыла после ухода Карима, я уснула на диване. Шея затекла от сна в неудобной позе.

Щелк …

Я приподнялась. Комнату освещал телевизор, беззвучно транслировавший рекламу товаров для дома. Над креслом, где лежала Хейден, кто-то склонился. Я не издала ни звука – не смогла. Я не могла дышать. Какое-то мгновение я была уверена, что вижу склизкое многоногое чудовище – ту тварь, которая жила под кроватью! – но потом существо шевельнулось… и я поняла, что это Марк. Конечно же, это был Марк.

Щелк …

– Что ты делаешь? – прошептала я.

Он застыл, затем оглянулся через плечо. Было слишком темно, поэтому я не разглядела его глаз, но в правой руке он держал что-то металлическое, судя по отблескам света. «О черт, у него нож!» Не обращая на меня внимания, он повернулся к Хейден.

Щелк …

Светлый локон упал на паркет. Волосы Хейден. «Он остригает ей волосы, пока она спит».

– Отойди от нее, Марк. Отойди от нее немедленно. – Я говорила спокойно и холодно.

Я не могла позволить себе впасть в панику. Если я дернусь в его сторону или Хейден вдруг проснется, она может серьезно пострадать. Отстраненность и собранность – те качества, которые проявились во мне в первые минуты после смерти Мирей, – взяли верх, когда они были мне нужны.