Если мне нужен вай-фай, решение только одно – пойти к чудачке на верхнем этаже. У кого-то неподалеку было подключение к интернету, высвечивавшееся у меня в телефоне в списке доступных, и это могла быть только она. Мне не очень хотелось знакомиться с ней – Марк сказал, что она настоящая сумасшедшая, – но так я хоть чем-то займусь. Что плохого может случиться? В худшем случае она пошлет меня куда подальше. Сунув ключи в карман, я решила попытать счастья.
На верхнем этаже этим утром раздавался очередной хит 1980-х, «99 Red Balloons» [15], я ее сразу узнала (потом эта песня крутилась в моей голове весь день). Чем выше я поднималась, тем громче становился скрип деревянных ступеней. Наконец я очутилась на узкой лестничной клетке с двумя скошенными дверьми. Подойдя к той, из-за которой доносилась музыка, я постучала.
Дверь резко распахнулась. На пороге стояла женщина, которую Клара, безусловно, сочла бы интересной: напряженная, ни следа косметики, одетая в бесформенную робу, напоминавшую то ли кимоно, то ли монашескую рясу, к нижней губе прилипла недокуренная самокрутка. Волосы острижены почти наголо, и я подумала: может быть, она отдала их для коллекции Пети? Ничего не сказав, женщина отлепила самокрутку от губы, бросила, не сводя с меня взгляда, под ноги и раздавила подошвой сандалии. Я заметила, какие у нее на ногах длинные желтые ногти.
Я постаралась улыбнуться как можно шире:
– Bonjour . Простите, что беспокою вас. Вы говорите по-английски? Anglais? – Марк сказал, что она неплохо говорит по-английски, но я не хотела выказать неуважение.
– Oui . Что вам нужно?
Как можно вежливее и спокойнее, хотя приходилось перекрикивать доносящуюся из квартиры музыку, я объяснила свою проблему с вай-фаем и спросила, не разрешит ли она воспользоваться ее подключением.
– Мы вам заплатим, конечно.
Женщина почти не мигала и от этого казалась еще напряженнее.
– Viens [16], – шмыгнув носом, сказала она. – Заходите.
Она провела меня в квартиру, состоявшую, по сути, из одной-единственной комнаты, набитой множеством холстов. В одном углу я заметила грязную мойку со стопкой немытой посуды, неподалеку – матрас с перепачканным краской покрывалом в индийском стиле и небольшую туристическую горелку. Может, она самовольно заселилась сюда? Судя по обстановке, похоже на то. В комнате пахло грязной одеждой, табачным дымом и скипидаром. Двери в санузел я так и не увидела. Стульев тут тоже не было. Смутившись – женщина по-прежнему не сводила с меня пристального взгляда, – я прошла вглубь комнаты. Большинство холстов были повернуты к стене, но над одним она работала, и он стоял на мольберте в центре комнаты: незаконченный портрет ребенка на коричнево-зеленом фоне. Густые мазки, слишком много краски – портрет казался и впечатляющим, и немного китчевым одновременно. Он напомнил мне столь популярные в семидесятые изображения большеглазых малышей.
– Как интересно, – солгала я. – Вы продаете свои картины?
– Oui . – Она опять шмыгнула носом.
Мне нужно было как-то поддержать разговор – или убраться отсюда к чертовой матери.
– Простите, я не представилась. Меня зовут Стеф.
– Мирей.
Какое красивое имя, похоже на щебет птицы! Оно ей совсем не подходило.
Трек переключился на «Tainted Love» [17], и я поняла, что музыка доносится из эппловского ноутбука модели «Макбук-Про», стоявшего с динамиками на перевернутом ящике на краю дивана. Среди всей нищеты этой квартиры такой ноутбук казался удивительно неуместным.
– Хотите café ? – осведомилась Мирей.
Кофе мне действительно хотелось, но чашки громоздились в мойке под жирной, давно немытой сковородой.
– Нет, merci . Спасибо.
Почему-то такой ответ ее обрадовал. Мирей подошла к макбуку и выключила музыку.
– Мирей, можно у вас кое-что спросить?
– Quoi? [18]
– Марк, мой муж, сказал, что вы не знаете Пети, людей, в чьей квартире мы остановились.
Она нахмурилась, будто не понимала моих слов.
– Quoi? – повторила женщина.
– Пети. – Я не могла вспомнить их имена, как ни старалась. – Мы живем в их квартире. На третьем этаже. – Я поймала себя на том, что говорю громко и членораздельно, как делают только самодовольные туристы.
– Non . Тут теперь никто не живет. Только я.
– Но наша квартира кому-то принадлежит.
– Вам тут быть нельзя. Я уже говорила ваш муж.
– У нас нет выбора.
– Откуда вы? Англия?
– Нет. Южная Африка. Afrique du Sud .
Она задумчиво кивнула.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу