Ю Несбё - Немезида

Она наморщила лоб:

– Что ты имеешь в виду?

– Я говорил, что только сегодня собираюсь обыскать квартиру.

Харри посмотрел на нее. Вид у нее был удивленный: она искренне не понимала, к чему он клонит. С другой стороны, Харри ведь не в Secret Service [65]работает. Он собрался что-то сказать, но передумал. Зато слово взяла Беата:

– Я хочу спросить тебя кое о чем, Харри.

– Shoot [66].

– Ты знал о Расколе и моем отце?

– О чем речь?

– О том, что это Расколь… был тогда в банке. И стрелял именно он.

Харри опустил глаза и стал внимательно разглядывать свои руки.

– Нет, – сказал он. – Я этого не знал.

– Но догадывался?

Харри поднял глаза и встретил ее взгляд:

– Мысль у меня такая возникала. И все.

– А почему возникала?

– Дело в искуплении вины.

– Искуплении вины?

Харри набрал полные легкие воздуха:

– Чудовищное преступление порой затмевает перспективу. Или, если хочешь, понимание сути того, что происходит потом.

– Что ты имеешь в виду?

– Каждый человек ощущает потребность в искуплении вины, Беата. Ты, например. И, клянусь богом, я. И Расколь тоже. Она точно так же естественна, как потребность умываться. Речь о гармонии, о внутреннем равновесии, без которого жить нельзя. Это равновесие мы называем нравственностью.

Харри заметил, что лицо у Беаты побелело. И тут же покраснело. Она раскрыла рот.

– Никто не знает, почему Расколь добровольно явился в полицию, – продолжил Харри. – Но я убежден, это из желания искупить вину. Он ведь вырос, пользуясь только одной из всех свобод – свободой передвижения. Для него тюремное заключение – единственный способ наказать себя самого. Отнять жизнь у другого человека совсем не то же самое, что отнять у него деньги. Предположим, совершив преступление, он утратил это внутреннее равновесие. Вот он и предпочел искупить вину в полной отрешенности от внешнего мира, наедине с самим собой и – если он у него есть – своим Богом.

Беата наконец-то смогла выдавить из себя несколько слов:

– Нравственный… нравственный… убийца?

Харри выдержал паузу. Но больше ничего не услышал.

– Нравственный человек – тот, кто поступает согласно своим нравственным установкам, – тихо произнес он. – А не чужим.

– А что, если я вот это надену? – спросила Беата с горечью в голосе, открыла ящик стола и достала оттуда наплечную кобуру. – Что, если я запрусь с Расколем в комнате для свиданий и потом заявлю, что он напал на меня и мне пришлось стрелять в целях самообороны? Отомстить за своего отца и заодно паразита прихлопнуть – это, по-твоему, нравственный поступок? – Она швырнула кобуру на стол.

Харри откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, слушая, как ее учащенное дыхание постепенно успокаивается.

– Вопрос в том, Беата, что ты считаешь нравственным. Мне неведомо, зачем ты взяла с собой кобуру, но у меня и в мыслях нет попытаться удержать тебя от чего бы то ни было.

Он поднялся:

– Поступай так, чтобы отец гордился тобой, Беата.

Харри взялся за ручку двери, но тут услышал за спиной рыдания Беаты. Он обернулся.

– Ты не понял! – сквозь рыдания выкрикнула она. – Я думала, что смогу… думала, это своего рода… расчет, правда ведь?

Харри не тронулся с места. А потом придвинул стул, сел и приложил руку к ее щеке. Она говорила, а теплые слезы орошали огрубевшую ладонь Харри:

– Ты идешь работать в полицию, потому что хочешь, чтобы во всем существовал порядок, равновесие, верно? Расплата, справедливость и все такое прочее. И вдруг в один прекрасный день у тебя появляется шанс свести счеты, о чем ты, собственно, только и мечтала. Но лишь для того, чтобы понять, что это все же не по тебе. – Она шмыгнула носом. – Моя мать как-то раз сказала, что хуже неудовлетворенного желания в жизни есть только одно – отсутствие всяких желаний вообще. Чувство ненависти вроде бы последнее, что остается, когда утеряно все остальное. Но вот и его у меня отобрали.

Она смела со стола кобуру, и та с глухим стуком ударилась в стену.

Было уже совсем темно, когда Харри подошел к воротам дома на Софиес-гате и сунул руку в карман пиджака за ключами. Когда он сегодня утром добровольно явился в Полицейское управление, одним из первых пунктов в распорядке дня у него значился поход в криминалистическую лабораторию за вещами, которые туда доставили из дома Албу. Но прежде всего он пожаловал в кабинет Бьярне Мёллера. По словам шефа отдела по расследованию убийств, особых проблем у Харри нет, придется только подождать, вдруг поступит заявление по поводу взлома на улице Харелаббен, 16. Кроме того, в течение дня будет принято решение в связи с тем, что Харри скрыл свое пребывание в квартире Анны в день ее убийства. Харри заявил, что, если будет начато расследование, он, естественно, будет вынужден сослаться на договоренность между начальником Полицейского управления и Мёллером о предоставлении ему широких полномочий по розыску Забойщика и их согласие на поездку в Бразилию в обход бразильских властей.