– Не исключено, что это один и тот же человек, – прервал его Волер. – Может, он за Гуннерудом следит, может, тот его надул или еще что.
– Возможно.
– Так, значит, ты в следователи хочешь податься, – сказал Волер, и Томмесену послышались в его голосе нотки раздражения. Они свернули с эстакады в сторону порта. – Ну что ж, могу тебя понять. Это совсем другая служба. А в какой отдел?
– Убойный, – ответил Томмесен. – Или грабежей. А сексуальные преступления не привлекают.
– Ну, это ясно, – сказал Волер. – А мы приехали.
Они выскочили на неосвещенную открытую площадку, забитую поставленными друг на друга контейнерами, в конце которой виднелось большое розовое здание.
– Тот, что стоит под фонарем, вроде похож по приметам, – сказал Волер.
– Где? – спросил Томмесен и сощурил глаза.
– Вон там, у этого здания.
– Черт, ну у тебя и зрение!
– У тебя оружие с собой? – спросил Волер и убавил скорость.
Томмесен с изумлением поглядел на Волера:
– Но ты ведь ничего не сказал…
– Ладно, у меня есть. Ты в машине оставайся, в случае чего патрульные экипажи вызовешь, если он шухер подымет, о’кей?
– Хорошо. А ты уверен, может, сейчас надо вызвать…
– У нас времени нет.
Волер включил дальний свет и остановил машину. По прикидке Томмесена, до фигуры под фонарем было метров пятьдесят, по результатам измерения во время расследования оказалось ровно тридцать четыре метра.
Волер зарядил пистолет – «глок-20», он ходатайствовал насчет него перед начальством и получил специальное разрешение на его ношение, – схватил большой черный карманный фонарь, лежавший между передними сиденьями, и вылез из машины. Он что-то крикнул и направился к Гуннеруду. Именно в этом пункте рапорты двух полицейских о происшедшем расходятся. Волер записал, что он крикнул: «Полиция! Покажи их!»
То есть подними руки над головой. Прокурор согласился, что ранее судимому и имеющему несколько приводов человеку наверняка знаком этот сленг. К тому же старший инспектор Волер, так или иначе, четко заявил, что он из полиции. Томмесен же в своем рапорте первоначально записал, что Волер якобы крикнул: «Привет, это дядюшка из полиции. Покажи мне его». Тем не менее после консультаций с Волером Томмесен заявил, что версия напарника более достоверна.
По поводу дальнейших событий никаких разногласий не возникло. Услышав Волера, человек, стоявший под фонарем, сунул руку в карман и вытащил пистолет, как выяснилось впоследствии, «Иерихон» со сбитыми серийными номерами, почему и оказалось невозможным установить его происхождение. Волер – который, как указано в представлении Службы внутренней безопасности, показал едва ли не лучшие результаты по стрельбе в тире – что-то выкрикнул и произвел с высокой скорострельностью три выстрела. Два из них поразили Альфа Гуннеруда. Одна пуля попала в левое плечо, другая – в бедро. Оба ранения не были смертельными, однако Гуннеруд упал. Волер с поднятым пистолетом подбежал к лежащему на спине Гуннеруду и крикнул: «Полиция! Брось оружие, стрелять буду! Брось оружие, я сказал!»
С этого момента в рапорте Томмесена не содержится каких-либо существенных деталей, поскольку он находился в тридцати четырех метрах от места событий, в темноте, и к тому же Волер загораживал от него Гуннеруда. С другой стороны, ни в рапорте Томмесена, ни среди найденных на месте происшествия вещдоков ничто не противоречило ходу дальнейших событий, изложенному в рапорте Волера. Согласно которому Альф Гуннеруд схватил пистолет и, несмотря на предупредительные выкрики, направил его на Волера, но тот успел выстрелить первым. С расстояния два-три метра.
Я должен умереть. Причем смысла в этом нет никакого. Я смотрю в дымящееся отверстие ствола. Согласно плану, так не должно было случиться, по крайней мере согласно моему плану. Тем не менее вполне возможно, что я, сам того не замечая, все время шел к этому. Однако я планировал не так. Мой план был лучше. В моем плане был смысл. Давление в салоне падает, и какая-то невидимая сила изнутри давит мне на барабанные перепонки. Кто-то наклоняется надо мной и спрашивает, готов ли я к снижению, ведь мы скоро приземлимся.
Я шепотом говорю в ответ, что я крал, лгал, торговал наркотиками, развратничал, давал волю рукам. Но я никогда никого не убивал. Я ранил женщину в Гренсене, но то был несчастный случай. Свет звезд проникал сквозь обшивку самолета.
«Один грех… – шепчу я. – Я согрешил против той, которую любил. Может ли и он быть прощен?» Но стюардесса уже ушла, а посадочные огни горят со всех сторон.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу