Виктория Томпсон - Убийство на площади Астор

– А почему ты раньше никому об этом не рассказывала, Мэри-Грейс? – спросила Сара.

Девочка расправила складки на юбке. Поскольку она была старшим ребенком в семье, ей не приходилось носить вещи, доставшиеся по наследству от старших, так что материал был хорошего качества и приличный на вид.

– А меня никто и не спрашивал, – просто ответила она.

Саре доставило бы немалое удовольствие сообщить Мэллою, что он много потерял, не расспросив детей. Видимо, детективов не учат тому, какими важными свидетелями могут оказаться дети.

– Но я ведь тоже тебя про это не спрашивала, – заметила она.

Мэри-Грейс бросила на нее быстрый взгляд.

– Я подумала, что если скажу полицейским… А вы не скажете маме, правда? – обеспокоенно поинтересовалась она.

– Почему бы не сказать ей про это?

– Потому что я тогда уже должна была спать. Я люблю посидеть допоздна, когда все уже спят и вокруг по-настоящему тихо, но мама всегда ругается. Говорит, что мне нужно отдохнуть. А я думаю, что она просто бесится, потому что я не встаю, когда она утром меня будит.

Этому Сара вполне могла поверить. И также она могла представить, как девочка вроде Мэри-Грейс дорожит несколькими минутами одиночества в доме, где полно народу. Но времени беспокоиться насчет ее привычек у Сары нет. Ей нужно выполнять задание, которое Мэллой, наверное, выполнил бы лучше, поскольку его этому учили. Но сержанта рядом не было, так что Саре придется как-то справляться своими силами. Что бы спросил Мэллой, если б сейчас оказался здесь? Какие еще важные моменты и детали следует выяснить?

– А ты… ты что-нибудь той ночью слышала? Какой-нибудь шум из комнаты Элис? Или, может, разговор?

– Ее комната слишком далеко, а я заснула. Ненадолго, правда…

– И что тебя разбудило?

– Наверное, стук открывшейся задней двери. Моя кровать прямо у окна. И я видела мужчину, когда он уходил.

– Мужчину и женщину, ты хочешь сказать.

– Нет, только мужчину. И он очень спешил, как будто кто-то за ним гнался, только никто не гнался.

– А женщину ты больше не видела?

– Нет, она так и не вышла, пока я смотрела. Так вы не скажете маме? – обеспокоенно спросила девочка еще раз.

– Нет, не скажу. Но хорошо, что ты мне все рассказала. Это может помочь полиции поймать того, кто так плохо поступил с Элис.

– Я хочу, чтобы вы его поймали. Мне снится, что он приходит и за мной. Снится, что влезает прямо через окно, чтобы забрать меня, а когда я просыпаюсь, то вся дрожу от страха.

– Ох, милая моя! – воскликнула Сара, обхватывая рукой тоненькое тельце девочки и прижимая Мэри-Грейс к себе. – Не надо ничего бояться! Он же не знает, что ты его видела, так что у него нет никаких причин приходить за тобой. А кроме того, он будет стремиться быть как можно дальше от вашего дома.

– Вы так думаете? – с сомнением спросила девочка.

– Я это точно знаю, – ответила Сара, обнимая Мэри-Грейс. Ей очень хотелось, чтобы у девочки осталось поменьше сомнений на этот счет.

Хотя Саре не терпелось отправиться к Мэллою, она все же сперва направилась домой. В конце концов, нельзя же бегать к нему с каждым новым обрывком информации. Люди в управлении полиции наверняка сразу что-то заподозрят, а если поймут, что Мэллой поручил ей это расследование, то его могут ждать очень серьезные неприятности. Кроме того, он сказал, что будет встречаться с Сарой каждые несколько дней, чтобы узнать, удалось ли ей выяснить что-нибудь новое, так что надо просто подождать, пока он снова явится к ней в приемную. Сара ведь не узнала имя убийцы или что-то в этом роде. Она лишь выяснила, что в ту ночь в комнату Алисии заходили мужчина и женщина. Женщина могла быть аборт-махером, и если так, то ее описание может помочь Мэллою найти преступницу, он ведь опрашивал множество этих специалистов. Но кто был тот мужчина? Как жалко, что Сара узнала лишь, что он высокий и прямой… Надо полагать, Мэри-Грейс хотела сказать, что он не был толстый, но под такое описание подходит половина мужчин в Нью-Йорке. Оно подходит и мистеру ван Дамму, и Сильвестру Мэттингли, и, пожалуй, даже груму Харви.

Но если та женщина и впрямь была абортмахершей и если удастся ее отыскать, то она назовет имя мужчины. Если согласится, конечно. У Сары не было особой уверенности в том, что такая женщина выдаст человека, который, вероятно, хорошо заплатил ей за молчание и который стал убийцей. Может, конечно, она теперь будет опасаться за собственную жизнь, если не выдаст его… Ну, у Мэллоя гораздо больше опыта в подобных делах, чем у Сары. Уж он-то будет знать, что делать дальше.