Ирса Сигурдардоттир - ДНК

– Нет, конечно, нет. У меня тоже нет детей. – Улыбнулся. – Во всяком случае, мне о таковых ничего не известно.

Фрейя не ответила на его улыбку. Кем он пытается прикинуться – жеребцом-осеменителем? И она сухо отчеканала:

– Я уверена, что у меня нет детей. Я бы заметила.

– Да-да, естественно, – подхватил он как ни в чем не бывало, будто не понял ее колкости, а может, был просто слишком вымотан. – Но если б у тебя были дети, стала бы ты запирать их на ночь? А если, к примеру, случился бы пожар?

– Нет, наверное, я не стала бы запирать.

– Конечно! Так что вряд ли это сделала Элиза, и муж того же мнения. Во всяком случае, по его словам, они никогда этого не делали.

Двери в комнаты, как, впрочем, и все остальное в доме, не менялись со времен постройки. Убийца запер их на ключ, чтобы избавиться от невольных свидетелей. По всей видимости, это и было его целью.

Фрейя в раздумье разглядывала замочную скважину.

– А как мальчики смогли выйти из комнаты, если она была заперта снаружи? У них был ключ?

– Нет, старший вылез на улицу из окна и помог младшему выбраться тем же путем.

– А где ключ?

– У нас. Мы нашли только один; он торчал в двери мальчиков, со стороны коридора. Этот ключ подходит ко всем дверям внутри дома. Остальные, видимо, утеряны. Сигвалди не помнит, сколько у них было ключей, так как они никогда ими не пользовались. Не исключено, что убийца взял один или парочку с собой. Но на самом деле я не понимаю, зачем ему это было нужно.

– А как он попал в дом?

– Тут одно из двух: либо входная дверь была незаперта, либо у него были ключи; во всяком случае, мы не нашли следов взлома. – Хюльдар открыл дверь в комнату. – Пожалуйста, ты можешь смело трогать всё, что тебе нужно. Мы досконально прочесали дом.

В комнате тоже все было засыпано порошком, будто в только что открытом пыльном склепе, по совместительству выполнявшему роль игровой комнаты. Всюду высились кучи игрушек и детской одежды, часть которой аккуратно сложили. Видимо, этот бедлам можно было отнести на совесть работников полиции – невозможно представить, чтобы комната находилась в таком состоянии до их прибытия. Пустые полки на стенах и в открытом шкафу тоже указывали на это. Скорее всего, сложенная в шкафу одежда была сброшена с полок на пол в процессе обыска.

– И что, мне выуживать вещи из этой пыльной кучи?

– А откуда еще?

Прислонившись к дверному косяку, Хюльдар наблюдал, как Фрейя бродит по комнате, наклоняясь над завалами и выбирая наиболее подходящие одежки. Она пожалела, что была одета в такие узкие брюки, – сейчас больше подошла бы широкая длинная юбка. Он мог вобразить, что она специально вырядилась в обтягивающую одежду, чтобы произвести на него впечатление, и эта мысль была невыносимой. Ей было неприятно сознавать, что его взгляд следит за каждым ее движением, и хотелось попросить его выйти из комнаты. Но Хюльдар ее опередил:

– В прачечной комнате тоже полно одежды, но не в лучшем состоянии, чем эта, к тому же нестираной. – Он опять улыбнулся, и усталость будто исчезла с его лица.

– Естественно… – Фрейя, отклонившись назад, чтобы не наглотаться пыли, осторожно потрясла в воздухе двумя брючками и несколькими футболками, затем выкопала из кучи несколько трусиков и носков и, решив, что можно будет прийти сюда еще раз, скомандовала: – Этого достаточно. Следующая комната!

Хюльдар повел ее в комнату Маргрет. Там тоже, как и в спальне мальчиков, повсюду были видны следы разгрома после следственной группы. Однако комната девочки была больше, и поэтому беспорядок не так бросался в глаза. Да и разбросанная одежда выглядела по-другому: девчоночьи платьишки вперемежку с джинсами и футболками с котиками и другими симпатичными зверюшками. Никаких крокодилов и динозавров.

Фрейя без промедления приступила к делу – ее раздражала пыль и хотелось как можно скорее выбраться отсюда на улицу. Она быстро отыскала школьный рюкзак Маргрет и кое-какую одежду; оставалось найти лишь зубную щетку и какие-то особые резинки для волос, о которых ее просили специально.

Хюльдар осторожно откашлялся в дверях:

– Меня зовут Йоунас, Хюльдар Йоунас… Так что это было не совсем вранье. И я родился и вырос в Эгильсстадир.

Фрейя от неожиданности застыла в полусогнутом состоянии над кучей белья, под которой она надеялась отыскать школьные принадлежности Маргрет. Оправившись, выпрямилась и не без ехидства проговорила:

– Надо же, как удобно! Может, ты еще и плотник по совместительству?