Борис Баделин - На полынных полях

– Тебе, при случае, просили сообщить, что если ты не сдашь товар, то скоро будешь официально объявлен в розыск, в том числе – через Интерпол! – Бранко сделал многозначительную паузу. – Нет, не за наркотики, а за изнасилование и убийство ребёнка, например. Подключат прессу…

Болотников почувствовал, как плоская рукоятка столового ножа в ладони стала обжигающе горячей – ему стоило невероятного усилия воли, чтобы одним движением не вонзить этот нож в глаз сидящему напротив человеку.

Но он сдержался: людное место было неподходящим для подобных жестов.

– Проводишь меня до отеля? – равнодушным голосом спросил Игорь. – Это недалеко.

Пальцы Зоряновича, сжимавшие подлокотники плетёного кресла побелели от напряжения, на лбу появились предательские капли пота:

– Я должен был немедленно сообщить о твоём появлении, – пробормотал он, – я должен сейчас позвонить…

– Позвонишь из гостиницы! – решительно приказал Болотников. – Там и поговорим с твоими новыми друзьями, если они где-то рядом!

Видя в глазах болгарина уже плохо скрываемые страх и недоверие, он очень спокойно добавил:

– Я тоже хочу жить, Купец! И, поверь – мне давно надоело сидеть сторожевой сявкой при куче героина!

По пути они обсуждали план дальнейших действий.

В первый же момент, когда поблизости не оказалось людей, Болотников молниеносным захватом сломал Зоряновичу шейные позвонки. Его грузноватое тело неслышно упало у какой-то решётчатой ограды…

Тремя часами позже Игорь уже сидел в аэропорту, лихорадочно размышляя о том, куда податься дальше.

Он не сомневался: как только преследователи узнают о смерти Зоряновича, озвученная накануне угроза вполне может стать реальностью. При этой мысли у него внутри всё леденело: он представлял себе реакцию Даши, если она увидит по телевизору или в какой-нибудь газете его портрет с описанием преступления, но самое ужасное и мерзкое заключалось в том, что общественности предъявят реальный труп…

План был запредельно подлым, но, надо признать, очень эффективным – в России мало кто станет помогать милиции в розыске вора, но насильник и убийца ребёнка будет выдан при первом же опознании.

«Какая сволочь? – Игорь так сжимал челюсти, что мышцы на скулах и на шее сводило судорогой. – Что за сволочь могла придумать такую ловушку!»

С ним не собирались играть в честную драку, его уже били – подло, жёстко, профессионально.

Жгучая ненависть и ощущение мёртвой безысходности, каких он не испытывал никогда раньше, мешали соображать. Игорь сидел, тупо глядя прямо перед собой.

В принципе, свободно владея английским и неплохо испанским, он мог бы устроиться в любом месте планеты, но его заграничный паспорт открывал путь лишь в те немногие страны, с которыми у России имелись соглашения о безвизовом режиме.

Ситуация была аховой. Он уже люто ненавидел себя за то, что поторопился с Зоряновичем: нужно было принять условия – никакой склад с героином не стоил жизни неизвестного ребёнка, которого обрекали на такую ужасную смерть. Но – всё уже случилось…

Игорь подумал, что есть ещё один выход, который у него никому не отнять.

«Самоликвидация разведчика, – всплыл в памяти монотонный голос преподавателя из далеких курсантских времен, – допускается, когда положение оценивается им, как реально безвыходное, а вероятное разглашение под воздействием противника известных ему сведений влечёт за собой провал других участников операции, либо государству может быть нанесён тяжёлый непоправимый ущерб…»

А если это всё-таки был продуманный блеф?

– Ну, от меня-то ты под бородой не спрячешься! – эти слова, тихо произнесённые над самым ухом, заставили Игоря сжаться в пружину. На его плечи легли чьи-то крепкие ладони.

– Да не напрягайся ты, Игорёк! – снова прозвучал за спиной насмешливый голос, а в следующее мгновение на кресло рядом с Болотниковым легко опустился коренастый мужчина в камуфляжной ветровке и потёртых джинсах.

Взглянув на загорелое, обветренное лицо подсевшего к нему человека, Игорь даже вздрогнул: перед ним был Иван Савельев, старый боевой товарищ, с которым они когда-то работали в Анголе. В одной группе с ними был тогда и Шерали Курбанов.

Но однажды Иван ушёл на задание с командой добровольцев-кубинцев и не вернулся. Отряд натолкнулся на профессионалов знаменитого родезийского 32-го батальона, а тем ребятам вообще мало кто смог бы противостоять.