Александр Воронецкий - Иногда и дилетанта полезно выслушать

Показалось, что проскальзывали нотки неуверенности. Или вопросительные? То-есть, опер и сам не на сто процентов уверен в том, что говорил. Может и в буровике как убийце не уверен полностью?

Понятно, оперативник при расследовании шел от факта к факту. А они от Славы привели к Мацурину. Только привели, но тот умер, и на возможности разобраться дальше поставил точку. Теперь будет убийцей и никто этого опровергнуть не сможет. Одно точно: если и невиновен, то и наказания ему в этом мире уже не грозит. Ну а рай или ад – бог решит, он то все знает.

Машина с женой и ее подругой задерживалась.Неужели в партийский поселок рванули, посчитав что я уже там? Вряд ли. А если и рванули, то Света не найдет меня дома и вернется, на произвол судьбы не бросит точно.

Сижу, смотрю на прохожих, пытаюсь с тем смертей перейти на другие, повеселей и поприятней. Считает опер, что убийцу Славы нашел – значит так оно и есть. И мне приходится с этим согласиться. Только …только две вещи остаются непонятными. Зто кусок рубашки с мазками крови, что я нашел в степи – как и для чего он там оказался? И "курение травки", что соединить Славу и Мацурина никак не могло – Слава-то не курил точно, хотя доказать это уже невозможно.

С тряпкой в степи я недоглядел. Получше нужно было вокруг полазить. Можно, конечно, и сейчас на то место вернуться, но надо ли? Если хочу успокоить душу, то надо. Сейчас жена за мной приедет, повезет домой, ну и попрошу в нужном месте высадить. Вряд ли она возмутится – что-то же купила, Наташа тоже, и мотив для обсуждения покупок есть. А я пробегусь, еще раз все осмотрю тщательно.

Теперь по поводу "курения травки": слух, что Слава покуривал, пустил его бывший приятель Алексей Коваленко. Все, что по этому поводу думаю, я Коваленко высказал, предложил прекратить человека оговаривать. Придется за этим болтуном присматривать и дальше, вдруг выкинет еще что-то, и прояснится, для чего оговор был нужен.

Наконец появилась машина. Я подскочил к ней, открыл дверцу, и сдвинув в сторону свертки, кульки, пакеты плюхнулся на заднее сиденье. Отлично поработали дамы, это надо талант иметь – за одну поездку сделать столько покупок, что мне хватило бы с лихвой на год! Причем Света, женушка моя, только-только из города вернулась, где специально задерживалась на пару дней побегать по магазинам. Оказалось, не выбегалась.

Веселые красавицы обернулись в мою сторону и наблюдали, как я устраиваюсь на сиденье.

"Ну как, наговорились?" – поинтересовалась жена.

Я кивнул головой: "Наговорились. Пока вы магазины перемеряли, можно было и выспаться. И для кого все это?" – кивнул на кучу лежащих рядом свертков.

"Старались, Юрий Васильевич!" – подала голос Наташа, – "Что бы на вас все девушки заглядывались!"

Я махнул рукой: "Обойдусь отлично и без девушек, мне ее хватает," – и показал взглядом на Свету. Жена, конечно, удержаться не могла:

"А ему никогда ничего не нужно. Если не прослежу, он такое может на себя напялить, что умом тронешься. Для него лучше робы рабочей, да сапог керзовых и одежды нет! А из украшений – ружье повесить на шею! И скажешь неправду говорю?" – потребовала ответа.

"Правда истиная!" – пришлось согласился, – "Не виноват я, что вкус у меня такой, извращенный. Но тебя слушаюсь, одеваю все, что прикажешь. Очень послушный я, сама знаешь."

"Еще бы не знать," – согласилась Света с удовлетворением, – "попробовал бы не послушаться!"

"Первым красавцем у нас будете, Юрий Васильевич," – пообещала ее подруга, – "Жена вам такую вещь отхватила – обзавидуются мужики. Сейчас приедем, помереете – и снимать с себя не захотите!»

Дамы разом от меня отвернулись, и Света, включив передачу и трогая машину, для Наташи уточнила:

"Пока обмывать будем – точно не снимет. Выпить всегда готов, это у него в генах!"

Мы покатили в партийский поселок, и конечно, никуда я из машины по своим делам не выскакивал. Не хотел обижать жену, да и Наташу невниманием. Все же не только для себя – и для меня что-то в магазине искали. А сейчас пообещали покупки и "обмыть". Пришлось с ними до вечера сидеть, что-то примерять и перед женщинами вертеться, потом оценивать их покупки, которые мне демонстрировали и каждый раз спрашивали: "Ну как? Идет?" Я утвердительно кивал головой, хвалил демонстрируемую обнову, излучая при этом заинтересованность и удовлетворенность. Что после пивка у Михаила и хорошего вина во время импровизированного подиума было необременительным. Про кусок рубахи с мазками крови, который я когда-то нашел в степи, сейчас и думать забыл.