Александр Воронецкий - Иногда и дилетанта полезно выслушать

«Правильно сделал, без ремня не убежишь». Я подошел к ним, протянул Сычеву ремень:»Одевай!» Тот молча начал пропускать его в петли на брюках, потом застегнул пряжку на животе. Михаил этого момента дождался:

«Руки давай!» – и ловко застегнул на них наручники. «Вот и все», – подъитожил какие-то свои мысли. Обернулся ко мне: « Машину мы на такыре догнали. У нее колесо переднее я в горках прострелил, так что еще добавлять не пришлось. Считай на диске от нас катил, потому и скорость не мог развить, мощности движка не хватало». Посмотрел на задерженного: «Давай в машину, на заднее сиденье.»

Гена Сычев молча пошел, куда ему указали. Михаил распахнул перед ним дверцу Уазика, проследил как подопечный на сидении устраивается, после чего освободил от наручников одну руку и защелкнул свободное кольцо на трубке каркаса правого переднего сидения. Теперь Гена из машины ни вылететь случайно, ни сознательно выскочить возможности не имел.

Через минуту Михаил завел двигатель Уазика, включил свет, и развернувшись на сто восемьдесят градусов, мы покатили к находящемуся где-то впереди ГАЗ-66.

«Коваленко, подлец, не захотел помочь моему шоферу пробитое колесо заменить. Запаска-то у него была, только сам знаешь, сколько она весит, одному человеку считай не под силу. Пришлось подонка в салоне наручником пристегнуть, а самому шоферу помогать – запаску снимать, подкатить к переднему колесу», – объяснил Михаил причину моего долгого ожидания. Но это уже в прошлом, и я поинтересовался о ближайшем будущем:

«А как в Мирный поедем? Как задерженных повезем?»

Михаил усмехнулся: «Да запросто, я уже об этом подумал. Им,» – кивнул на сидящего сзади Сычева, – «возможность сговориться, если еще не успели, давать нельзя. И в нашей машине я одного повезу, а шофер мой в газоне второго. Только ты в салоне будешь за ним присматривать, на всякий случай».

Я кивнул головой, и промолчал. А через минуту в свете фар появился ГАЗ-66 и копошащяяся возле переднего колеса Фигура человека. Подъехали, остановились сзади и сбоку ГАЗ-66 так, чтобы фарами машину освещать. Рядовой милиции глянул в нашу сторону и продолжил затягивать гайки крепления замененного колеса. Простреленное Михаилом валялось рядом. Я и опер вылезли из кабины, без лишних слов поставили его на попа и подкатили к месту, где на машине крепится запаска; закатили в специальное гнездо и закрепили в нем как положено.

Через десять минут тронулись домой, впереди Уазик, за ним метрах в двухстах – ближе не получалось из-за поднимаемой им пыли – ГАЗ-66. И я в его салоне, с автоматом в руках, на переднем сидении. Посматривая на Алексея Коваленко, пристегнутого наручниками к такому же сидению через один ряд, ближе к хвосту машины, и на большой набитый «травкой» рюкзак возле моих ног.

До Мирного добирались часа четыре, не меньше. Ночь – она везде ночь, и по нашим проселкам как днем не разгонишься. Да и для рядового милиции ГАЗ-66 машина новая, непривычная. И остановки делали несколько раз – Михаил интересовался как у нас дела, все ли в порядке. Заодно и перекуривали в коллективе.

Потом, уже в Мирном, я протолкался с пол часа, пока определяли в нужные места задерженных, ставили ГАЗ-66 на охраняемую, огороженную стоянку возле здания милиции. И только после этого по приказу Михаила на Уазике меня подбросили до партии. Время пошло на четвертый час ночи, и делиться впечатлениями к Доке я не побежал. Если он и ждал меня долго, то не до этого же часа. Да и будить его не стоило, потому что после моего отчета и последующего обсуждения можно спать не ложиться – утро наступит.

К счастью, жена так привыкла к моим постоянным отлучкам по охотничьим делам, иногда и с незапланированными ночевками вне дома, что столь позднему моему появлению ничуть не удивилась:

"Наконец-то явился", – сонно пробормотала, и перевернулась на другой бок, от меня лицом к стенке.

«Где же ты целый день и всю ночь шатался?» – потребовала жена отчета, когда я только-только утром открыл глаза. Непостижимым образом, первый раз в совместной жизни, она ухитрилась проснуться раньше, и сейчас стаскивала с меня одеяло, производя принудительную побудку. Я глянул на стену – часы показывали семь утра. Действительно, что-то совсем разнежился, этак и на работу можно опоздать. Убедившись, что реальность я воспринимаю нормально, как говорят – адекватно, Света на кровать рядом со мной присела.