Дэвид Болдаччи - Последняя миля

И тут Амос впервые в жизни увидел все в самом ярком оттенке синего, хотя в комнате никто не умер. Он закрыл глаза.

– Агент Декер? – поторопил судья Мэтьюз, а Дженкинс фыркнул, устремив на выступавшего презрительный взгляд.

«Давай, Декер. Прямо сейчас. Заполни А-гэп. Произведи перехват. Пошел!»

Открыв глаза, Амос твердым, уверенным тоном отчеканил:

– ФБР считает, что это дело куда сложнее, чем представлялось поначалу. Мы также считаем, что Марс невиновен.

– Основываясь на чем? – раздраженно встрял Дженкинс.

– Основываясь на фактах, установленных в ходе текущего расследования. Мы полагаем, что в данном случае могли быть вовлечены силы, действующие из-за границ штата, что решительно переводит его в сферу компетенции Бюро.

– И будут ли суду предоставлены результаты ваших открытий, агент Декер? – полюбопытствовал Мэтьюз.

– Мой начальник спецагент Росс Богарт возглавляет специальную оперативную группу, ваша честь. Он уполномочил меня обеспечить суду непосредственный контакт с ним, и тогда он предоставит исчерпывающие сведения.

Джеймисон и Дэвенпорт удивленно переглянулись.

– Суду, но не прокурорам штата Техас?! – рявкнул Дженкинс.

– Имеются ли веские основания для того, чтобы эта информация не могла быть оглашена на открытом слушании? – осведомился судья Мэтьюз.

– Агент Богарт все объяснит, ваша честь. Это воистину деликатный вопрос, и мы считаем, что публичная огласка в подобный момент может оказать пагубное влияние на наше расследование, позволив виновным избежать ареста и судебного преследования за их преступления.

– Ничто из сказанного вами не объясняет, почему мистер Марс не может оставаться под стражей, пока вопрос не будет разрешен, – указал Дженкинс.

Не дав судье и рта раскрыть, Декер заявил:

– Простите, но я склонен считать, что факт избиения мистера Марса почти до смерти тюремными надзирателями после того, как двое других заключенных, подкупленных другим надзирателем, покушались на убийство мистера Марса, делает этот момент довольно очевидным. Вкупе с тем фактом, что мистер Марс подал многомиллионный судебный иск против исправительной системы Техаса за этот чудовищный и противозаконный акт. Я склонен предположить, что мистер Марс является в крайней степени персоной нон грата для этих людей, включая всех друзей или участников заговора упомянутого надзирателя, оставшихся неизвестными и по сей день пребывающими на службе. Таким образом, возвращение его в тюрьму ни в коем случае нельзя считать безопасным прибежищем для мистера Марса. Как раз напротив, это, по всей видимости, эквивалентно подписанию приказа об исполнении его смертного приговора.

– Это правда? – Судья Мэтьюз бросил на Дженкинса испепеляющий взгляд. Дженкинс мигом побледнел.

– Ваша честь, хотя этот прискорбный акт имел место, мы полагаем, что во время пребывания под стражей штата мистеру Марсу больше ничего не угрожает.

– Ради перестраховки, – возразил Декер, – мы предпочли бы избежать любой возможности, что мистер Дженкинс заблуждается. Я как-то не могу представить, что это пойдет на пользу мистеру Марсу, если его невиновность будет доказана, но сам он скончается в тюремной камере. Быть может, у штата Техас имеется иное мнение?

При этом комментарии судья фыркнул, а Дженкинс волком воззрился на Декера, продолжавшего:

– ФБР с одобрения штата взяло мистера Марса под опеку после его избиения, и мы готовы сделать это снова.

Судья Мэтьюз снова сфокусировался на Декере:

– И это одобрено ФБР?

– Опять же, агент Богарт предоставит все необходимые гарантии и подробности.

Судья обернулся к Дженкинсу:

– Настоящим постановляю, что ответчик освобождается под надзор агента Декера и ФБР вплоть до момента, когда открывшиеся факты продиктуют иной образ действий.

– Но, ваша честь… – укоризненным тоном начал Дженкинс.

– Это мое постановление, так что не углубляйся, Фрэнк! Не могу сказать, что мне нравится, как вы все это обстряпали, так что радуйся, что я не приказал освободить ответчика под его собственное ручательство. Объявляю это судебное заседание закрытым. – Судья Мэтьюз стукнул молотком, встал и скрылся в своих покоях.

Пока судебные приставы снимали с Марса кандалы, Дженкинс воззрился на Декера:

– Надеюсь, вы знаете, какого черта творите!

«Я тоже, – подумал Амос. – Я тоже».

Марс сидел на пассажирском месте, потирая врезавшиеся в кожу следы наручников на запястьях.