Дэвид Болдаччи - Последняя миля

– Chocha , ты уверен?

– Chocha, – кивнул Марс. – Я его смотрел. Вообще-то, у него в испанском пара значений. Оно может подразумевать проститутку или… – тут он немного поморщился, – или интимные места женской анатомии. Я не знаю, о чем они говорили. Бессмыслица какая-то.

– Еще что-нибудь о том случае можешь припомнить?

Марс замолк на несколько секунд, и Дэвенпорт терпеливо ждала.

– Однажды вечером я пришел домой, а он сидел в своем кресле. Мамы не было.

– Ладно, продолжай.

– Я спросил его, как дела. А он посмотрел на меня так…

– Да?

У Марса на глазах выступили слезы.

– Так, что я испугался. Будто… будто он меня ненавидел.

– Ладно. Ты поговорил с ним?

– Я был напуган, – покачал головой Марс. – Собирался подняться к себе, но потом он что-то сказал.

– Что именно?

– Он сказал… он попросил прощения.

Дэвенпорт бросила взгляд на Декера и Джеймисон. Судя по выражению ее лица, такого ответа она не ожидала. Но Амос вроде бы совсем не удивился.

– А он сказал, за что просит прощения? – снова повернулась она к Марсу.

Тот покачал головой.

– Потом он просто встал и вышел.

– Ты не догадываешься, что он имел в виду?

Марс снова покачал головой.

– Назавтра я спросил у матери.

– И что она сказала?

– Просто расплакалась, а потом выбежала из комнаты.

– Ты говорил об этом полиции?

– Нет. В голову не пришло. То есть я не знал, что не так. Даже не думал, что это имеет отношение к тем, кто его убил.

Дэвенпорт оглянулась на Декера, прошептав:

– Что-нибудь еще?

Амос ступил вперед – держась, впрочем, вне поля зрения Марса, – и что-то проговорил Дэвенпорт на ухо. Вздрогнув, та как-то странно посмотрела на него, а потом повернулась к Марсу:

– Мелвин, твой отец… твой отец когда-нибудь говорил, что любит тебя?

Джеймисон бросила на Декера удивленный взгляд.

– Нет. Ни разу. – Марс продолжал взирать в пространство.

– Ладно. Когда я досчитаю до трех, ты проснешься. И не будешь помнить ничего из того, о чем мы говорили. Ладно?

Мелвин кивнул.

Дэвенпорт досчитала до трех, и взгляд его медленно сфокусировался. Марс посмотрел прямо на них.

– Я же говорил, что вам меня не загипнотизировать, – изрек он.

– Chocha, – отозвался Декер.

– Что? – воззрился на него Марс.

– Ты был загипнотизирован. Помнишь, как твоя мама говорила слово chocha, когда они с отцом ругались?

Марс сперва удивился, но потом медленно кивнул.

– Ага, теперь, когда сказали, припоминаю. Считаешь, это важно?

– Не исключено.

Декер поглядел в угол комнаты.

– А вот эти царапины на полу? Что там было?

– Стеллаж для книг.

– Какого рода книги там были?

– Разные. От первых детских до тех, когда я стал постарше. Подростком я много читал. – Он вдруг улыбнулся.

– Что? – встрепенулся Декер.

– Да ничего.

– Говори.

– Да просто батя читал мне книжку, когда я был маленьким. Знаете, забавно, когда такой здоровенный, брутальный мужик читает книжку мальчонке.

– Какого рода книги? – уточнил Амос.

– Это была только одна книга. – Мелвин снова улыбнулся. – Он даже разыгрывал ее в лицах, знаете, дурачился. Больше никогда этого не делал.

– Так что это была за книга? – спросил Декер с предельной серьезностью.

– «Три поросенка», – рассмеялся Марс. – Говорил мне, что он злой и страшный серый волк, собирающийся съесть этих поросят. Иногда так вживался в роль, что, типа, пугал меня.

Амос вперил в него долгий пристальный взгляд, а Джеймисон и Дэвенпорт смотрели на него.

– Декер, в чем дело? – поинтересовалась Джеймисон.

– Это была книжка с картинками, Декер, – добавил Марс. – Сказка.

– Ага, – пробормотал Амос, погрузившись в раздумья.

Тут его телефон зажужжал.

– Богарт, – сообщил он, поглядев на экран. Ответил на звонок, послушал и задал пару вопросов. – Спасибо, агент Богарт, искренне благодарен. – Дал отбой и поглядел на остальных.

– Ну? – не утерпела Джеймисон. – Хватит уж держать интригу.

– Богарт получил ответ от маршалов США.

– Значит, мои родители были в программе защиты свидетелей, – ошарашенно выговорил Марс.

– Нет, – ответил Декер. – Не были.

На него смотрели две женщины. Одна взрослая, другая еще дитя, которое останется таким навсегда, да и другой не суждено стать старше ни на миг.

Потому что теперь обе мертвы.

Декер сидел в кресле своего номера в мотеле, глядя на фото жены и дочери.

Он доставал фото, когда испытывал печаль, отчаяние или просто хотел увидеть их лица. Ему незачем тревожиться, что он их забудет, что воспоминания о них затеряются в темных уголках его рассудка.