Йенс Лапидус - Стокгольмское дело

Куда там – нормально… напряженные плечи, бледное лицо. Грязные ногти, чего с Николой не бывало: он почему-то уделял ногтям очень много внимания. Может, усвоил уроки деда: много можно сказать о человеке, всего лишь поглядев на его ногти.

– Переживаешь… это понятно. Он был твоим другом.

– Уже отпереживал.

– Ну нет… так быстро не проходит.

– Откуда тебе знать?

Неожиданно агрессивно. Никола впервые посмотрел на него, и Тедди чуть не вздрогнул: столько боли и ярости во взгляде… если бы взгляд мог убивать, Тедди был бы уже мертв.

– Поверь мне, я знаю, что значил для тебя Шамон. Только не делай глупостей. Обещай мне, Нико. Не делай глупостей.

Никола вытащил мобильник, нажал кнопку отключения и пододвинул кресло поближе. Тедди поежился – неужели у племянника есть основания думать, что его прослушивают?

– Скажи, уяк [35] Дядя (серб.). , как это можно? Убить беззащитного человека в больнице? А как же честь? Как понятия?

И что ему на это ответить?

– Честь… понятия… боюсь, с ними произошло то же, – он с трудом подбирал слова, – что и… скажем, с компакт-дисками. Их вытеснили более эффективные и простые системы. Но… Никола! Если мир вверх ногами, вовсе не значит, что и ты должен встать на голову.

– Но я не могу так жить… не могу оставить все, как есть. Ты можешь помочь мне найти этих подонков?

– Не думаю, что это хорошая идея. Пожалуйста, Нико, очень тебя прошу: не начинай все сначала. Не делай ничего, в чем будешь раскаиваться. Оставь…

– Ну нет… я не могу это оставить… – твердо и, как показалось Тедди, даже без горечи сказал Никола.

– Шамона не вернешь.

– Ты поможешь мне или нет?

– Мстить? Нет. Я не буду тебе помогать. Кровавая спираль должна где-то кончиться.

Никола посмотрел на него, и Тедди вздрогнул – куда-то подевались и ярость, и отчаяние, и детское беспомощное удивление. Мертвые, без глубины глаза.

– Тедди… ты всегда был моим героем. И это ты учил меня: главное у человека – честь, – Никола, похоже, сам того не заметив, сплющил в кулаке жестяную банку. – Помнишь, что ты говорил, когда мы с Линдой приходили тебя навестить в тюряге?

Нет. Тедди не помнил.

– Ты сказал, что иногда надо пройти через огонь, чтобы сохранить честь. Но ты уже не тот, уяк . Не тот, на кого я молился.

Тедди погрузился в размышления. Он даже вздрогнул, когда постучали в пассажирское стекло, но тут же опомнился.

– Входите!

Эмили и Ян из «Редвуд Секьюрити». Бывший полицейский-криминалист, он уже и раньше им помогал. Черный блестящий плащ из тех, что называют «масляными». По замыслу, у любой одежды две функции: выглядеть более или менее прилично и защищать от холода, снега и дождя. Ни одной из этих функций плащ Янне не выполнял. Зато в нем было несчитанное количество карманов.

Удивительное свойство у Янне: видеть то, чего не видит никто. В деле Эмануельссона его помощь оказалась едва ли не решающей.

Тедди вышел из машины и сердечно обнял приятеля. Потом повернулся к Эмили – ее тоже следовало бы приласкать после пережитого шока. Но она сделала шаг назад, словно отшатнулась, и он так и остался стоять с протянутыми для объятия руками.

– Как ты? – спросил он, чтобы скрыть неловкость. Дурацкий вопрос.

– Ничего хорошего, – сказала Эмили бесцветным голосом.

Темные круги под глазами.

А что он ждал? Как она должна была ответить? «Замечательно»? Или еще того чище: «Потрясающе»?

– Надо работать, – так же вяло произнесла она.

– А как мы попадем в квартиру?

– Чего только не приходится делать на этой работе, – пожал плечами Ян и достал из кармана набор маленьких отверточек на кольце от ключей.

Отмычки.

– Катя жила одна?

– Нет… со своим самбу , Адамом. Иногда с его сыном.

– А где Адам?

– Он и есть подозреваемый. Его не могут найти. Объявили в розыск.

– А сын?

– У приемных родителей. – Эмили подождала, пока с ничего хорошего не предвещающим скрипом откроются двери лифта, и шагнула в кабину.

В квартире ничто не указывало, что полицейские обшарили каждый угол чуть не с лупой. И еще труднее представить, что именно здесь всего несколько дней назад было совершено жестокое убийство.

Эмили вошла первой и замерла. Абсолютно неподвижный силуэт.

– Как ты? – опять спросил Тедди.

На этот раз она не ответила. Он даже не был уверен, слышала ли она вопрос. Вздрогнула и решительно направилась в гостиную.

– Вот здесь, – неестественно громко сказала она. – Здесь лежал труп.