Лейла Слимани - Идеальная няня

Рувье и впрямь болезненно переносили присутствие Стефани. Оно смущало их почти физически. Они испытывали постыдную антипатию к этой темноволосой неуклюжей девочке в застиранном купальнике и с апатичным выражением лица. Когда она приходила в гостиную и садилась рядом с Эктором и Танкредом смотреть телевизор, их родителями почему-то овладевало чувство дискомфорта. Кончалось это тем, что ее просили о какой-нибудь услуге: «Стефани, будь так добра, принеси мои очки, я оставила их в прихожей» – или говорили, что на кухне ее ждет мать. К счастью, Луиза сразу запретила дочери даже приближаться к бассейну, избавив Рувье от необходимости не пускать ее туда.

Накануне отъезда Эктор и Танкред пригласили соседских детей попрыгать на своем новом батуте. Стефани, которая была не намного старше мальчиков, показала чудеса изобретательности и ловкости. Она выделывала умопомрачительные и рискованные пируэты, вызвав в зрителях восхищенные крики. Но вскоре мадам Рувье попросила ее слезть и дать поиграть маленьким. Потом она подошла к мужу и голосом полным сочувствия сказала: «Может, зря мы ее сюда пригласили. Представляю, как ей тяжело смотреть на все то, чего у нее нет и никогда не будет». Муж ответил ей улыбкой облегчения.

Мириам ждала этого вечера всю неделю. Она открыла дверь квартиры. Сумка Луизы лежала на кресле в гостиной. Дети пели песенку. Что-то про зеленую мышку и кораблики, кто-то там кружился и куда-то плыл. Мириам на цыпочках подошла поближе. Луиза стояла на коленях, склонившись над ванной. Мила купала свою рыжеволосую куклу, а Адам хлопал в ладоши и подпевал сестре. Луиза осторожно брала хлопья пены и водружала их детям на голову. Они весело хохотали, а няня дула на них, и пенные шапки слетали.

В метро, по дороге домой, Мириам испытывала чуть ли не любовное нетерпение. Она не виделась с детьми на протяжении пяти дней и сегодня поклялась, что проведет с ними целый вечер. Они все втроем заберутся в постель, и она будет их тискать и щекотать, прижимать к себе так крепко, что они начнут вырываться.

Спрятавшись за дверью ванной, она осмотрела детей и няню и глубоко вздохнула. Ее охватило неистовое желание потереться об их кожу, расцеловать маленькие ручки, услышать, как они своими тонкими голосами произносят слово «мама». Она вдруг страшно расчувствовалась. Вот что значит быть матерью. Из-за этого иногда как будто глупеешь. Начинаешь в самых обычных вещах видеть нечто исключительное. Умиляешься каждому пустяку.

Всю неделю она возвращалась с работы очень поздно. Дети уже спали. Проводив Луизу, Мириам ложилась рядом с Милой в ее кроватку и вдыхала восхитительный запах детских волос, отдававший химической эссенцией клубничных леденцов. Сегодня она разрешит им делать то, что обычно запрещает. Они будут ужинать бутербродами с соленым маслом и шоколадом прямо в постели. Будут смотреть мультики, пока не заснут, приткнувшись друг к другу. Ночью ее будут будить удары пяткой в лицо, и она будет без конца проверять, не свалился ли Адам во сне на пол.

Дети вылезли из ванны и голышом бросились в объятья матери. Луиза начала наводить порядок и мыть ванну губкой.

– Луиза, не стоит, – сказала ей Мириам. – Уже поздно. Можете идти домой. У вас наверняка был трудный день!

Луиза, как будто ее не слыша, продолжала до блеска натирать бортики ванны, а потом, согнувшись в три погибели, стала собирать разбросанные детьми игрушки.

Потом она сложила полотенца. Потом выгрузила из стиральной машины белье и постелила детям постели. Потом убрала губку в шкафчик, пошла на кухню, достала и поставила на огонь большую кастрюлю. Мириам растерянно наблюдала за ее хлопотами и пыталась урезонить Луизу:

– Я все сделаю сама, не беспокойтесь!

Она потянулась забрать у Луизы кастрюлю, но та вцепилась в ручку и не желала ее отпускать.

– Отдыхайте, – сказала она. – Вы же устали. Идите к детям, а я приготовлю ужин. Я вам не помешаю.

И это была правда. Чем дольше оставалась с ними Луиза, тем незаметнее и незаменимее она становилась. Мириам больше не звонила ей, чтобы предупредить, что задержится, а Мила перестала спрашивать, когда придет мама. Луиза просто была и держала на своих хрупких плечах все здание их семейной жизни. Мириам молча принимала эту заботу. С каждым днем она поручала Луизе все больше дел, а та в ответ только благодарно улыбалась. Няня походила на одну из одетых в черное фигур, которые в театре расставляют на темной сцене декорации. Уносят диван, одной рукой передвигают колонны и стены из папье-маше. Луиза действовала за кулисами, невидимая и всемогущая. Именно она дергала за прозрачные нити, без которых невозможно никакое волшебство. Она олицетворяла Вишну – щедрое, ревнивое божество-покровителя. Она была волчицей с набухшими сосцами, к которым они припадали, неиссякаемым источником их семейного счастья.