С. Линни - Сокровище Эдема

Девушка надеялась помочь матери и брату. Когда она станет женой Хаджи, хватит ли у нее власти изменить текущее положение дел?

Ну а Хаджи, он правда хочет ей помочь? Понял ли он то, что она сказала ему при первой встрече? Ясмин решила сразу же во всем признаться, потому что в противном случае чистая простыня явилась бы неожиданностью, и даже Хаджи не смог бы защитить невесту от гнева сородичей.

Но вот она открыла правду, и Хаджи, похоже, ее услышал. Так или иначе, но калым он заплатил. Завтра они станут мужем и женой.

Но все же многое могло пойти наперекосяк. Возможно, Хаджи неправильно ее понял или же она сама ошиблась в его намерениях. Может быть, кто-то посторонний узнал о ее положении? Вдруг Изверг сам откроет правду о позоре падчерицы?

Ясмин считала свои шансы пережить следующий день как половина на половину.

Но даже в этом случае ей предстоит жить вдали от своих родных, с мужчиной, вчетверо ее старше. Муж будет иметь право поступать с ней так, как ему вздумается. Кто знает, какие желания придут ему в голову.

Быть может, для Ясмин лучше всего будет просто умереть.

Сколько девушек наслаждались праздничной ночью, а на следующий день открывался их позор? Им пели песни, их разрисовывали хной, перед тем как они умирали.

– Она такая робкая, – услышала Ясмин шепот матери, адресованный одной из родственниц, хотя никто и не делал ей замечания по поводу поведения дочери.

Ясмин понимала, что этого не должно быть. Однако одна ее половина втайне веселилась при виде всей этой суеты.

А вторая уже считала себя мертвой.

26 января 2007 года, 21.22

(13 часов 8 минут до окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

Хаджи сидел в окружении друзей и родственников, собравшихся, чтобы отпраздновать его свадьбу. Он знал этих людей, их проблемы, споры о земле, отношение к службе в израильской армии – все с готовностью спешили на призывной пункт, получив повестку, – отношение к новой культуре, которую показывали по телевизору, к текущему состоянию ислама, который бедуины всегда подстраивали под свои верования, что в последнее время становилось все труднее и труднее.

Почему жизнь стала такой сложной?

Хаджи устал.

Когда он пятьдесят лет назад нашел шкатулку, ему казалось, что отныне все станет просто. Вместо этого находка принесла одну только головную боль.

Вот почему аль-Асим собрался ее продать, забрать деньги и начать новую жизнь с молодой женой.

Но теперь даже этот простой план усложнился настолько, что стал казаться невыполнимым.

Как правильно напомнил тот человек из ЦРУ, двое мусульман с Ближнего Востока вряд ли смогут получить вид на жительство в Соединенных Штатах. В любой стране Запада брак с пятнадцатилетней девушкой будет считаться незаконным. Хаджи читал о бедуине из племени хавалид, обитающего в Северной Галилее, который в настоящее время был израильским консулом в Соединенных Штатах и работал в Сан-Франциско. В своей наивности Хаджи намеревался устроиться в Калифорнии, где бедуинская семья сможет купить дом и начать новую жизнь.

Дальше этого он не заглядывал.

Чем он будет заниматься? Что станет делать Ясмин? Какие радости будут у нее в жизни? Получит ли она удовольствие от телевизора, водопровода, стиральной машины? Будет ли стремиться завести дружбу с другими арабскими женщинами? Или же останется одинокой, оторванной от семьи, от друзей до конца жизни?

Когда Хаджи строил планы, то видел лишь радужное будущее. Думал только о том, что оставит позади.

Но что ждет его там, в Америке? Даже если он вернет шкатулку, отдаст ее Макмиллану и переберется в Лос-Анджелес, что будет дальше?

За откинутым пологом Хаджи видел белый свадебный шатер, озаренный лунным светом. Не собираясь задерживаться здесь на две недели, положенные молодоженам, он уже договорился о том, чтобы уехать в первую же ночь. Водитель-израильтянин будет ждать в условном месте и отвезет их в город.

Определенно, пройдет несколько дней, прежде чем их исчезновение заметят.

Снова посмотрев на белый шатер, Хаджи вздохнул. Если бы можно было вернуть все назад, сделать так, чтобы он не должен был отдавать шкатулку торговцу с черного рынка, как бы он поступил? Отвел бы Ясмин в свадебный шатер и остался с ней? Девушка открыто призналась ему, что кто-то обесчестил ее помимо воли. Что это значит для него? Настанет ли когда-нибудь тот момент, когда Ясмин по своему желанию отдастся ему? Возможно ли, что она получит от этого наслаждение?