Тесс Герритсен - Считать виновной

– Вернулась, Энни?

– Ага, как плохой пенни. – Она перебросила потрепанную сумку с одного плеча на другое. – Так когда я получу официальное заявление, а?

– Когда оно у меня будет. А теперь проваливай.

Ничуть не убоявшись грозного требования шефа полиции, Энни повернулась к Эвелине. Две эти женщины вполне могли бы встретиться в разделе модного журнала, посвященного созданию нового имиджа. Энни – с растрепанными волосами, в бесформенном свитшоте и джинсах – определенно выступала бы под ярлыком «Прежде».

– Миссис Тримейн, – вежливо сказала она, – знаю, вам сейчас нелегко, но время поджимает, и мне нужно от вас хотя бы несколько слов для…

– Энни! Ради бога! – досадливо оборвал ее Тиббетс и повернулся к сидевшему за первым от двери столом сотруднику: – Эллис, выведи ее отсюда!

Эллис вскочил со стула, словно его подбросила пружинка.

– Идем, Энни. Давай шевелись, если не хочешь попасть за решетку.

– Ладно, иду. – Энни толкнула дверь. – Что творится, а! Девушке не дают выполнять свою работу.

– Это Энни Беренджер, – объяснила Чейзу Эвелина. – Ричард считал ее лучшим репортером. А теперь вот нам проходу не дает.

– Энни винить трудно, – вмешался Тиббетс. – Ей ведь именно за это и платят, разве нет? – Он взял Эвелину за руку. – Идемте, не будем терять время. Поговорим в моем кабинете. Во всем этом аквариуме единственное приватное место.

Кабинет Лорна находился в дальнем конце коридора, по обе стороны которого располагались тесные, как кладовки, комнатушки. Свободное пространство здесь съежилось до предела. Все занимала мебель: письменный стол, два стула, каталожные ящики. В углу, всеми забытый, увядал папоротник. Удивительно, но при такой тесноте кабинет выглядел аккуратным, четко организованным и чистым – на полках ни пылинки, папки сложены, бумаги рассортированы по двум подносам – «Входящие» и «Исходящие». На стене, на видном месте, красовалась табличка: Чем мельче пес, тем крепче клыки .

Тиббетс и Эвелина сели на стулья. Третий, принесенный из соседней комнаты, стул заняла секретарша-стенографистка. Чейз отошел в сторонку, с удовольствием разминая затекшие ноги.

Но удовольствия хватило минут на десять, а потом накатила усталость. Внимание растекалось, и ему приходилось делать над собой усилие, чтобы понимать, о чем идет речь. Чейз чувствовал себя тем самым чахнущим в углу папоротником.

Тиббетс задавал вопросы, а Эвелина отвечала своим обычным тихим, навевающим сон голосом. В ее изложении картина трагического вечера получалась довольно ясная и связанная. В шесть часов вся семья села обедать. Говядина со спаржей, на десерт – лимонное суфле. Ричард, как всегда, выпил бокал вина. Самый обычный разговор, обсуждали последние городские сплетни. Говорили о снижении спроса, о росте производственных расходов. Ричард беспокоился из-за возможного иска по делу о клевете, поскольку последняя публикация огорчила Тони Граффама. Потом разговор перескочил на экзамены Филиппа и оценки Кэсси. Какие чудесные в этом году лилии… надо бы привести в порядок подъездную дорожку. Типичный семейный обед.

В девять Ричард ушел – поработать в офисе. По крайней мере, так он сказал. А Эвелина?

– Я отправилась спать.

– А Кэсси и Филипп?

– По-моему, они ушли в кино.

– Значит, все разбрелись по своим делам.

– Да. – Эвелина опустила голову. – Вот, собственно, и все. А в половине первого мне позвонили…

– Давайте вернемся к тому разговору за обедом…

Все началось сначала. Эвелина излагала тот же вариант, добавляя кое-где какую-то незначительную деталь или, наоборот, упуская ту или иную мелочь, но в целом ее рассказ не менялся. Собирая остатки сил, Чейз пребывал в некоем промежуточном состоянии между сном и бодрствованием. Ноги немели, мысли замедляли ход, и уже даже пол представлялся вполне приемлемой заменой кровати. По крайней мере, в отсутствие других горизонтальных поверхностей. В какой-то момент он почувствовал, что соскальзывает по стене…

Чейз вздрогнул и открыл глаза – все с недоумением смотрели на него.

– Ты в порядке? – заботливо спросила Эвелина.

– Извините. – Он тряхнул головой. – Похоже, я устал сильнее, чем думал. Где тут можно выпить чашечку кофе?

– Пройдите по коридору, – сказал Тиббетс. – В конце найдете кофейник да еще диванчик. Почему бы вам не подождать там?

– Иди, – кивнула Эвелина. – Я скоро освобожусь.

Упрашивать его не пришлось. Выскользнув за дверь, Чейз направился на поиски кофейника. Проходя по коридору, он заглянул за первую попавшуюся дверь и обнаружил туалет. Следующая комната оказалась запертой, а в третьей было темно. Присмотревшись, Чейз увидел кушетку, несколько стульев и сваленную в углу мебель. Его внимание привлекло окно на боковой стене – оно выходило не на улицу, а в соседнюю комнату, где за узким столом сидела незнакомая женщина.