Рита Мональди - Secretum

– Когда именно? – спросил Атто.

– В полдень. Только будьте осторожны, прошу вас, – сказала Клоридия с оттенком некоторого беспокойства в голосе.

Я молча улыбнулся. Известие было слишком важным, чтобы моя жена не могла сообщить его нам. И все же мое предположение подтвердилось: первоначальное воодушевление Клоридии, с которым она помогала нам собирать информацию, остыло. Теперь она очень боялась за меня.

– Не беспокойся, я позабочусь о вашем муже, – отважно заявил Мелани притворно сладким голосом.

– Я благодарна вам, – ответила моя супруга, слегка склонив голову.

Затем она с явным удивлением огляделась вокруг и тут же добавила:

– Я сегодня впервые зашла на владения «Корабля». Какое великолепие!

Красота виллы, к счастью, отвлекла ее от опасений за мою судьбу.

– Наш Бюва не может это повторить, хотя в прошлый раз он, вероятно, увидел не много, – засмеялся аббат, вспомнив тот момент, когда Бюва, убежав от княгини Форано, у которой начались роды, весь в крови, неожиданно предстал перед нами.

Секретарь Атто не слышал нас: он был погружен в чтение многочисленных надписей, которыми были испещрены стен зала.

– Она находится в исключительно хорошем состоянии, эта вилла, особенно если учесть, что уже несколько лет стоит заброшенной. Можно подумать, что ее родиной были Счастливые острова называемые также островами глупости, поскольку там родилась богиня Стултития. Там все растет само собой, не надо сеять и ухаживать за растениями, там нет мух и всяких мошек, нет болезней и старости. По крайней мере, так рассказывает ученый Эразм, мой земляк, – добавила Клоридия невинно.

Мы с Атто вздрогнули. Смелое замечание Клоридии очень удивило меня. Ведь у меня еще не было возможности рассказать ей о наших встречах с чудаковатым голландским музыкантом и о коротеньком мотиве фолии, который он исполнял как одержимый, сыпля кругом странными изречениями о глупости. Но она, как казалось, и сама обо всем догадалась, связав вместе «Корабль» и фолию. И не только это: будучи родом из Амстердама, как и Альбикастро, она часто слышала разговоры о панегириках, которые оба ее соотечественника сочинили, вознося хвалу глупости. Я подумал, что здесь сыграла свою роль осведомленность моей жены в искусстве гадания. Атто, кажется, пришел к такому же мнению:

– Вы когда-то были искусны в хиромантии, насколько я помню, – сказал он, с трудом скрывая свое беспокойство. – Позвольте спросить у вас: в чем, по вашему мнению, причина вечной молодости этой необитаемой виллы?

– Ответ очень прост: это то, что греки справедливо называют «хорошим предрасположением души» и что мы, как у нас это любят, можем назвать также безумием.

– Таким образом, вы владеете тайным искусством, с помощью которого можете определить, обладает ли душой место, в котором мы сейчас находимся? – снова спросил Атто, на этот раз не скрывая скепсиса.

– А какая женщина, заслуживающая ею называться, не будет владеть этим искусством? – ответила Клоридия с веселой улыбкой. – Но лучше скажите мне сначала, чего вы хотите. Я слышала, вы намереваетесь попасть во дворец Спады?

Я вкратце изложил ей нашу сложную ситуацию и рассказал о фламандском глобусе и чаше, которые мы хотели поискать в кунсткамере, оставленной покойным Виргилио Спадой.

– Перед вами как раз тот человек, который вам нужен: через пару дней будет разрешаться от бремени жена младшего управляющего по провианту. Вот уже несколько месяцев я посещаю ее. Это будет сложная процедура, она займет много времени, а женщина очень толстая и, конечно, мне потребуется помощь ее мужа. В это время дворец останется без охраны.

– Но ведь там будут бегать другие домашние слуги, – заметил я.

– Ты забыл, что на этой неделе их всех отправили на виллу Спада в помощь тамошним слугам? – ответила Клоридия с лукавой искрой в глазах. – К тому же я хочу поведать вам еще кое о чем: младший управляющий и его жена временно живут в комнатке на первом этаже – так им удобнее все охранять сейчас, когда дворец пуст. Собственно, они тоже должны были отправиться на виллу Спада, но из-за беременности жены им пришлось остаться. Так что это очень благоприятный случай для нас, – задорно закончила она.

«Она стала самоуверенной, моя Клоридия», – подумал я. О моем теле и моей жизни она беспокоилась, только когда меня не было рядом. Если же она могла сопровождать меня или находиться поблизости, как в данном случае, то становилась просто безрассудно смелой, как будто считала себя могущественной богиней, одного присутствия которой достаточно, чтобы сделать меня непобедимым.