Джослин Джексон - Три пятнадцать

– Ох, блин! – вскрикнула Сэнди, вскочив на ноги.

Я уже хрустела по стеклу к Лизе, чтобы отобрать у нее стакан, но она вцепилась в него и не кричала, а гоготала, словно керамический гусенок, целую стаю которых Сэнди расставила по всем полкам и шкафчиками. Наконец я отняла у дочери стакан и вернула его в раковину.

– Извините! – пролепетала я, обращаясь к Сэнди.

Та засмеялась, но особой радости в смехе не слышалось.

– Это лишь битая посуда, по крайней мере, на этот раз, – произнесла она. – Принесу веник.

С губ Лизы слетел злой гортанный звук. Я подтолкнула ходунки, заставив ее обернуться, и сама издала такой же злой звук – якобы огрызнулась.

– Я заплачу, – пообещала я.

Сэнди не ответила. Она молча смотрела, как мы с Лизой перебираемся через море осколков и выходим на задний двор. Я закрыла дверь, подвела Лизу к бортику бассейна и прошипела:

– Какого черта?

Оглянувшись на дом, я увидела, что Сэнди раздвинула тюль и наблюдает за нами. Я повернулась спиной к дому и встала перед Лизой, заслонив ее от Сэнди. На дочь я злилась, но не желала, чтобы Сэнди глазела на исхудавшие Лизины ноги, пока я снимаю с нее кеды и платье. На Лизе был скромный сплошной купальник, который я купила в «Таргете».

Я стянула платье и скинула сандалии, отчаянно жалея, что сама надела не скромный купальник, а глупое танкини с маргаритками. Тут и плавки с высоким вырезом, и косточки, приподнимающие грудь. Хотелось показать Лоренсу, что и сейчас, двенадцать лет спустя, я не перестала бороться с клятой силой тяжести.

В купальнике мне было неуютно. Я чувствовала взгляд Сэнди и, к своему вящему раздражению, втянула живот. Так, нужно застегнуть на Лизе широкий матерчатый ремень. В реабилитационном центре доктора использовали нечто подобное, чтобы контролировать Лизу в воде и, если она потеряет равновесие, не хватать за пораженные части тела.

Мы спустились в бассейн и хором пискнули: вода холодная! Потом Лиза задрожала, и я не сразу сообразила, что она смеется.

– Не смешно! За чертову посуду придется расплачиваться. Тарелки-то в основном были хорошие, с итальянскими цыплятками. – Строгой тирады не вышло: я тоже прыснула. Мы стояли на неглубокой стороне бассейна, где вода едва доходила до купальников, и хихикали, как девчонки-проказницы, которые, заночевав вместе, откололи мерзкую шутку. Ладно хоть мы обе стояли спиной к окну! – Посуда, конечно, уродская, но ты молодец, оживилась, лишь когда мы начали громить кухню жены моего экс-любовника. Что на тебя накатило?

Услышав вопрос, Лиза тотчас перестала смеяться. Ее рот открывался и закрывался, открывался и закрывался, но с губ не слетало ни звука. Она попробовала снова – рот открылся, губы зашевелились, будто слово застряло в горле и Лиза старалась его вытолкнуть.

– Трава! – наконец выговорила она. По крайней мере, я так разобрала. Мы удивленно уставились друг на друга. Лиза замотала головой: нет, не то, а потом выдавила: – Утром трава.

Совсем не эти слова ей хотелось сказать. В испуганных карих глазах я прочла, что Лиза себя слышала и что она собой недовольна: получается совсем не то. Лизины плечи напряглись, она замотала головой: моя дочь впадала в панику.

– Спокойно! – велела я. – Ничего страшного! Ты разговариваешь, и это главное. Ты слова произносишь, пусть даже не те, что хочешь. – Лиза все качала головой, нет, мол, нет, нет. Я решительно хлопнула по воде и сказала: – Со временем все получится, а водная гимнастика нам поможет. Пошли!

Я легонько ткнула дочь надувной лапшой и, крепко держа за ремень, повела на глубину. Я приказала себе забыть Сэнди и сосредоточиться на упражнениях, которые Лиза делала с физиотерапевтом. Сперва мы размялись, прогуливаясь туда-сюда поперек бассейна. Немного челночной ходьбы, и мы зашли чуть глубже. Лиза поставила ноги пошире, чтобы плечи оказались под водой, и резко подняла руки, будто делала разножку без самого прыжка. Я держала ее за ремень, и Лиза еще раз подняла руки. Мы уже начали приседания, когда открылась дверь черного хода и к бассейну вышла Сэнди.

Она тоже надела купальник, слитный, от «Лэндс Энд», с тонкими бретелями. Купальник сидел так плотно, что казалось, на Сэнди корсет. Я прищурилась. Если Мози все-таки начнет звать меня бабулей, придется тоже такой купить. Впрочем, у Сэнди фигура что надо. Почти уверена, купальник она выбрала так, чтобы не оставалось сомнений, кто из нас жена, а кто любовница.

Сэнди села на бортик бассейна и опустила ноги в воду. Лиза тотчас выпрямилась в полный рост, здоровый уголок ее рта пополз вверх. Что же, почему бы и нет? Сэнди здесь, у бассейна, значит, Лиза снова в центре прерванной драки за отсутствующего мужчину. Для Лизы это практически родная стихия, вотчина. Не знаю, в курсе моя дочь или нет, только в драке за Лоренса она уже участвовала.