Я прыгнул из кресла, когда Ник, тихо выругавшись, с трудом вскочил и занес кулак, чтобы оглушить Деллу, всем телом висевшую у него на руке.
Я достал скулу Райзнера ударом правой, который разбил ему челюсть, как паровой молот. Для таких ударов сложение у него было неподходящее. Я почувствовал, как хрустнула кость, когда он отшатнулся, увлекая за собой Деллу. Он врезался в стену, отлетел и начал оседать, когда я добавил ему прямым в голову. Он упал лицом на столик, где стояла большая стеклянная чаша, в которой плавали головки цветущих далий. Чаша разбилась, столик развалился. Вода и цветы разлетелись по всему полу и попали на Деллу.
Она завизжала, когда на нее брызнула вода, но не отпустила пистолет, пока я не схватил ее за руку и не поднял с пола.
Мы стояли рядом, глядя на Райзнера. Он перекатился на спину. Длинный осколок стекла, как кинжал, воткнулся ему в правый глаз. Его рот растянулся, обнажив зубы в оскале боли и страха, а правая щека представляла собой месиво из сломанных костей, выбитых зубов и кровоточащей плоти. Выглядел он ужасно.
Делла придвинулась ко мне. Я слышал, как она дышит, – короткие быстрые вдохи, хрипящие в пересохшем горле.
Мы не двигались. Мы смотрели на Райзнера.
А он был мертв.
В моей голове словно работал кинопроектор, выводя на белый экран памяти все новые и новые образы. Я снова увидел комнату и Деллу в голубом пеньюаре, который распахнулся, открыв ее длинные стройные ноги и красивое тело. Я увидел самого себя: кровь отлила от лица, кулаки сжаты, в душе – тошнота; я знал, что это я убил Райзнера и теперь до могилы буду вспоминать его изуродованное лицо.
– Он мертв, Джонни.
Она тихо вздохнула, шагнула назад, запахнув свой пеньюар, и повернулась ко мне.
Я ничего не говорил. Не мог. Убийство! Конечно, я не хотел убивать его, но убил – и вот он, мертвый, на полу, – значит, это убийство.
– У него кровь течет!
Она побежала в ванную и вернулась с полотенцем, сделав то, что я бы не мог. Взяв за волосы, она подняла голову Райзнера и подложила под нее полотенце.
Когда она встала, на ее руках осталась кровь, и я с ужасом смотрел на алые пятна.
– Джонни!
– Это я убил его!
– Соберись! – резко сказала она. – Никто, кроме нас, об этом не знает. Об этом я молилась.
Я вспомнил, как то же самое сказал Райзнер, когда узнал, что Пол погиб. Ну и молитвы! Хорошая бы вышла из них парочка.
– Но это выплывет наружу, – сказал я. – Нам надо убираться отсюда!
Она подошла ко мне:
– Не будь дураком! Неужели ты не понимаешь – это то, что нам нужно. Все идет по плану! Он умер, и мы можем занять его место. Теперь нас никто не остановит!
Я смотрел на нее. Она победно смотрела на меня. Ее черные глаза сияли, а алые губы слегка приоткрылись. В ее уверенном голосе не было страха – только триумф и едва сдерживаемое возбуждение.
Я схватил ее за руку и встряхнул.
– Это ты дура! – закричал я на нее. – Мы его убили – мы с тобой! Нас поймают! Поймают и посадят! Ты что, надеешься выкрутиться? Не выйдет! Может, на час-другой нам удастся спрятать тело, но потом его все равно найдут…
Она закрыла мне рот ладошкой:
– Сядь, Джонни, и успокойся. Все будет в порядке. Успокойся – вот и все, что тебе надо сейчас сделать. Я знаю, как с этим справиться. Все образуется.
Я сел спиной к телу Райзнера. Да, плохо. Я убил человека. Это похоже на сильный удар в живот.
– Что ты собираешься делать? – выдавил я.
– Посмотри на его лицо. Неужели оно тебе ничего не подсказывает?
Она обошла тахту и остановилась передо мной:
– Может быть, нервы у меня покрепче, чем у тебя, Джонни. Разве куш не стоит таких трудов? Он же хотел пристрелить нас! Ты убил его из самозащиты. Почему ты из-за этого переживаешь?
– Это убийство! Я теперь об этом никогда не забуду, оно отравит мне всю жизнь!
– Через неделю ты вообще забудешь о том, что он существовал. Но если ты не соберешься и не поможешь мне, нас обоих отправят на электрический стул. Ты что, бедный напуганный мальчик, этого не понимаешь?
Я медленно повернулся и посмотрел на тело. Оно представляло ужасное зрелище – из глаза торчит кусок стекла, пол-лица разбито и залито кровью.
Делла наклонилась и осторожно вытащила стекло. Такого ужаса я еще не видел. Я не мог отвести глаза – сидел и смотрел, покрываясь холодным потом.
Она присела на корточки, держа двумя пальчиками осколок стекла, и смотрела на разбитое мертвое лицо, задумчиво сдвинув брови.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу