Джеймс Чейз - Оплата – наличными

Я ждал, приготовив пистолет.

Дверь открылась.

На пороге стояла девушка – с густыми короткими волосами цвета начищенной меди, и ее большие испуганные глаза были синими, как небо в жаркий летний день.

Джинни!

Я прирос к месту, глядя на нее. Я увидел ее, и туман, застилавший мою память, рассеялся. Я был подобен слепому, который внезапно прозрел.

– Джонни! – воскликнула она. – Ты вернулся!

Потом, кажется, все произошло сразу. В ее глазах появился ужас. Она открыла рот, чтобы закричать. Я услышал свист опускающейся дубинки, и в голове у меня вспыхнула молния. Я рванулся к Джинни и начал падать, но ее уже не было. Я падал и падал – из настоящего обратно в прошлое.

Кричала женщина, но это была не Джинни.

Я поднял руку, тяжелую, словно свинцовую, и уронил ее. Я попытался сесть, но это действие оказалось мне не под силу.

Женщина перестала кричать. Теперь я слышал только свое дыхание. Каждый вздох был очень слабым, словно собирался стать последним.

– Джонни!

Я узнал этот голос – голос из прошлого, он принадлежал Делле.

Я пытался вспомнить, что со мной было. Я снова почувствовал удар Кида на ринге. Я снова увидел Деллу – глаза ее пылали яростью, она кричала: «Вставай и дерись, притворщик!»

Кое-как я открыл глаза. Меня встревожила темнота. На меня должны светить фонари стадиона. Я начал думать, что Кид, должно быть, ударил меня кувалдой и я ослеп. Сел я с большим трудом.

– Джонни! Скажи что-нибудь! Ты ранен?

Надо мной склонилась Делла. За ней виднелись силуэты деревьев на ночном небе. Тут я вспомнил, как на нас, словно черт из пекла, неслась машина, снова услышал скребущий, скрежещущий звук, когда она нас задела, и опять ощутил, как лечу по воздуху.

– Я в порядке, – сказал я. – Не приставай. – Я провел рукой по лицу. Оно было мокрым и липким. – Что произошло?

– Ты должен вылезти и помочь мне, – сказала она требовательно. – Похоже, он мертв.

– Мертв? Кто?

– Пол! Скорее, Джонни! Не сиди! Помоги мне!

– Хорошо, хорошо, погоди минуту!

Я с трудом поднялся на колени, голова у меня заболела, в висках застучало. Я немного подождал и встал на ноги. Если бы Делла меня не поддержала, я бы упал лицом вниз.

– Ну, соберись же! – воскликнула она, и меня испугал ее тон – резкий, нетерпеливый. – Он лежит вон там. Кажется, он не дышит.

Я, шатаясь, пошел по песчаной земле. Каждый шаг болезненно отдавался в голове, но я двигался вперед, пока не подошел к Полу. Он лежал на боку у разбитой машины, положив голову на руку и подтянув одну ногу чуть ли не к самому подбородку.

Я опустился возле него на колени. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но, когда я толкнул его и он перевернулся на спину, голова осталась лежать в том же положении. Я понял, что он сломал шею. Я тронул его руку, пытаясь нащупать пульс, но все это было напрасно.

Делла опустилась на колени рядом со мной, положила ладонь мне на руку. Я почувствовал, как она дрожит.

– Он мертв, – доложил я ей.

Она ничего не сказала и обхватила пальцами мое плечо так, что ногти впились мне в мышцы.

– Побудь здесь, – сказал я поднимаясь. – Я посмотрю, может быть, можно позвать кого-нибудь на помощь.

– Ты уверен, что он мертв? – холодно и твердо спросила она.

– Конечно. У него сломана шея.

Она поднялась, отошла от меня и прислонилась к кривой пальме. Ее гладкие черные волосы растрепались, юбка порвалась, а один чулок сполз до лодыжки. Лунный свет, пробиваясь сквозь сплетение ветвей над головой, падал на ее лицо. На щеке у носа виднелась засохшая кровь. Глаза, казалось, ввалились. Она смотрела на меня невидящим взглядом, словно решала какую-то неотложную задачу.

– С той стороны дороги – другая машина, Джонни, – сказала она. – Посмотри, что случилось с водителем.

– А машина Пепи?

– Ее нигде не видно. Может быть, они решили, что мы погибли. Пойди посмотри, что с той машиной.

У меня еще кружилась голова, и поэтому я двигался медленно, но все же поднялся на дорогу. Луна ярко освещала ее, но даже при свете мне потребовалось несколько минут, чтобы найти автомобиль. Он врезался в заросли с другой стороны дороги и лежал на боку – огромный «паккард», годный сейчас разве что на свалку.

Я заглянул в разбитое окно. Водитель так и сидел за рулем – это был молодой человек, у которого на лице застыла улыбка, а в широко раскрытых глазах остался ужас. Колонка рулевого колеса вошла в его тело – вся грудная клетка превратилась в сплошное месиво.