1 ...8 9 10 12 13 14 ...90 Он поклонился и пошел к дому по аллее, между тем как старая кобыла сборщика податей побежала красивой мелкой рысцой, как бы желая доказать, что она не заслуживает презрения надменного коннозаводчика.
Однако Бьенасси ехал недолго; едва он потерял из виду де ла Сутьера, как тут же придержал свою лошадь.
– Грубый торговец! – пробормотал он себе под нос. – Мне нет дела, кокой крови твои кони – лимузенской, английской или кохинхинской, как куры Марион. Верно лишь то, что на всех скачках их обгоняют лошаденки с примесью благородной крови или даже совсем беспородные. Гм, я еще намучаюсь с этим надменным дворянином. Между тем, однако, сдается мне, что Арман Робертен собирается пойти по моим стопам, и я даю голову на отсечение, что речь идет о его браке с Пальмирой. Отец почти разорился на лошадях и, верно, не прочь выдать дочь за молодого Креза. Черт побери, мне необходимо переговорить с Женни и внушить ей, чтобы она придумала, как расстроить этот прекрасный план.
Мы с прелестной Пальмирой уже слишком долго играем в нежную переписку, и я не позволю отнять у себя эту романтичную и хорошенькую девицу. С нее, пожалуй, станет, судя по множеству платьев, примеренных в это утро. С другой стороны, я подозреваю, что Гортанс остановила свой глаз на Робертене: он три раза танцевал с ней на последнем балу, и бедное дитя, похоже, вообразило… Черт возьми, владелица Моронвальского замка, – красивая мечта!..
Посмотрим, однако! Не могу же я позволить провести себя как дурака. Надо действовать… Но как? Я даже не смог положить письмо в дупло из-за встречи с ее отцом. Позор, если я вынужден буду вернуться с чем приехал! Однако… – прибавил он задумчиво. – Почему бы мне теперь не исполнить того, что я был намерен сделать? Де ла Сутьер успел уже войти в дом, я вернусь и если случайно встречу кого-нибудь, скажу, что забыл… что бы там ни было… да-да, попробую.
Удостоверившись, что на дороге никого не видно, он снова сошел с лошади, вынул из бумажника карандаш и быстро набросал несколько слов в постскриптум к своему письму.
– Прекрасно, – пробормотал он, складывая с довольным видом записку, – если это подействует, а подействовать должно наверняка. Я увижу Пальмиру и так отделаю в ее глазах молодца Робертена, что его авторитет уже не восстановится никогда. Если Пальмира не придет сама, то пришлет мне милочку Женни, такую же хорошенькую, как ее аристократическая госпожа, и несравненно более забавную. Увидеть эту резвушку – хорошее вознаграждение. Итак, к делу!
Сборщик податей привязал лошадь к дереву и, прокравшись вдоль живой изгороди, вернулся ко входу в Рокроль. Аллея была пуста – вероятно, де ла Сутьер уже вошел в дом. Без малейшего колебания отважный пройдоха устремился к знакомому дереву, опустил руку в небольшое углубление и оставил там свое письмо. После чего он с теми же предосторожностями вернулся, бормоча с веселым видом:
– Вот тебе, глупый дворянчик! Я научу тебя отличать красные бумаги налоговой службы от розовых посланий любви! Ведь я предупреждал тебя остерегаться цветных бумаг. Увидимся сегодня вечером и посмотрим, какое действие произведет мое письмо.
Вскочив в седло, Бьенасси снова пустился в путь, насвистывая мотив романса «Победа за нами». Спустя менее четверти часа он уже заседал в ратуше, собирая подати с местного населения. Однако де ла Сутьер не был ни так легковерен, ни так глуп, как полагал Бьенасси. Будучи человеком подозрительным и вспыльчивым, он не мог переварить обидных, на его взгляд, высказываний сборщика податей.
– Английская порода, – ворчал он, направляясь медленным шагом к дому, – порода презренная, в которой нет ни складу, ни ладу. У них лошади – не что иное, как громадные, изморенные борзые. Какой олух этот Бьенасси! Уверяют, будто его отец был кавалерийским полковником, но этого быть не может: сын кавалерийского полковника знал бы больше о лошадях. И то сказать, зачем мне было рассыпаться в любезностях с этим невежественным штатским! Не знаю, как он ухитряется вечно мне попадаться на глаза. Всегда у него какой-то благовидный предлог являться ко мне. Хотел бы я знать, что принесло его сюда? Я заметил смущение, когда он увидел меня, а бумага, которую он держал в руке и потом опустил в карман, – что бы она значила? Наконец, во время разговора со мной у него положительно был насмешливый вид… Без всякого сомнения, тут что-то кроется.
Де ла Сутьер остановился в раздумье и кончиком хлыста стал подламывать тонкие стебли цветков, пытаясь этими размеренными движениями привести в порядок свои мысли. В эту минуту громкий топот лошадиных копыт на каменистой дороге вдруг замолк. Это обстоятельство возбудило в де ла Сутьере еще более сильное подозрение. Ловкий и сильный, несмотря на некоторую полноту, он ухватился за толстый сук каштанового дерева и проворно забрался на него. Оттуда он мог окинуть взором дорогу на довольно большое расстояние, но не увидел ни всадника, ни лошади – видимо, их скрывала живая изгородь, окружавшая усадьбу Рокроль.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу